"Игорь Акимов. Легенда о малом гарнизоне (вт.название "Дот")" - читать интересную книгу автора

Вторая - мимо.
- Какой шикарный экземпляр! - воскликнул фиксатый. - Он
твой, Харти... Бери!
Тимофей метнулся в сторону - ствол пошел за ним; в другую
- ствол тоже. Тимофей вдруг почувствовал усталость. Все, понял
он. Фашист тоже решил, что пора кончать, и выстрелил прямо в
лицо.

2

Когда сознание снова прояснилось, Тимофей не удивился
тому, что жив. Уж такой это был день. Не пришлось и
вспоминать, где он и что с ним: он знал это сразу, едва
очнулся.
Где-то внутри его, независимо от его воли, организм
самостоятельно переключился на иной ритм; мобилизовался с
единственной целью - выжить. Человек должен был еще
осмысливать новую для себя ситуацию - войну; на это уйдет у
него немало дней; а его природа уже заняла круговую оборону.
Тимофей лежал в неглубокой выемке, на дне, и какой-то
парнишка бинтовал ему голову. Это был тоже пограничник, но
незнакомый; видимо, первогодок с одной из соседних застав;
тех, что служили по второму году, Тимофей знал хотя бы в лицо.
Пограничник наматывал бинт почти не глядя, как придется,
совсем не по инструкции; такая чалма если часа два продержится
- уже благо; обычно они расползаются кольцами куда раньше.
Тимофей хотел сделать замечание, но тот, как назло, смотрел
теперь только в сторону, куда-то за спину Тимофея, и глаза их
никак не могли встретиться. Парнишка тянул шею и дергался всем
телом вверх-вниз, выглядывая что-то через вспушенный край
воронки. А руки автоматически слой за слоем накладывали бинт.
Краем глаза Тимофей заметил, что грудь ему уже
перебинтовали. Правда, при этом кончилась гимнастерка: ее
правый бок был начисто оторван, только воротничок и уцелел.
Тимофей пошевелил пальцами; в руках пусто... Внутренне
цепенея, Тимофей потянулся левой рукой к уцелевшему нагрудному
карману. Пусто.
- Не дрейфь, дядя, - сказал пограничник, - твой билет у
меня.
- Давай сюда.
- Вот невера! - Свободной рукой он достал из галифе смятую
кандидатскую карточку. - Не теряй в другой раз.
- Я ее вот так зажимал в кулаке.
- Может, вначале и зажимал.
- Меня крепко ковырнуло?
- Семечки. Только шкарябнуло по черепушке. Но картина, сам
понимаешь, жуткая. Иван Грозный убивает возлюбленное чадо.
- Гляди ты. А я уж думал - привет. Он меня в упор срезал.
Метров с трех. Враз выключил начисто.
- Контузия, - сказал пограничник.