"Игорь Акимов. Легенда о малом гарнизоне (вт.название "Дот")" - читать интересную книгу автора

Тимофей поднялся с содрогающейся земли... зажимая рану в плече
и волоча за собой винтовку, подошел сзади к одной из машин и
со всего маху, плача от сознания своей беспомощности, ударил
по запасному баку танка прикладом...
Немцы были уже в двадцати шагах. Тимофей хотел спрятать
кандидатскую карточку за голенище, но Гера сказал: "Сапоги
больно хороши. Могут сиять. Тогда он заложил карточку под
бинты. Она легла слева, где и полагается, и это утешило
Тимофея. Потом он по просьбе Геры пристроил туда же его комсо-
мольский билет. Потом они пожали друг другу руки и оба
вздохнули: ожидание сжимало грудь, не пускало в легкие воздух.
А потом на краю воронки появился немец.
Это была не пехота - полевая жандармерия. Находка оживила
лицо жандарма. Он цыкнул через зубы, почесал под распахнутым
мундиром, под бляхой, потную грудь, повернул голову и крикнул
в сторону:
- Аксель, с тебя бутылка, сукин ты сын. Я был прав, что мы
тут кого-нибудь найдем. Сразу двое. Забились в яму, словно
крысы.
Он даже винтовку на них не направил: ему и в голову не
могло прийти, что эти двое способны еще на какое-то
сопротивление. Он их и за людей не считал. Просто особая
категория двуногих: пленные.
"Было бы вас не больше трех - уж я бы тебе шею живо
свернул; и остальных бы не обошел вниманием", - со злобой
подумал Тимофей, но усилием воли погасил в себе вспышку.
Захрустела земля, и на краю воронки появился второй
жандарм, бледный и разочарованный, с непокрытой головой. Он
заглянул вниз и плюнул.
- Твоя взяла. Черт побери, опять вышло по-твоему! Ты не
можешь мне сказать, почему ты всегда угадываешь?
- Нюх, Аксель, сукин ты сын. Все нюх и опыт. А ты вот сто
лет будешь ходить со мной рядом, а угадывать не научишься.
Потому что хоть ты и сукин сын, Аксель, а нюха у тебя все
равно нет. Нет - и все тут!
- Кончай. Пристрели вон того забинтованного, и пошли.
- Ну уж нет. Это моя счастливая карта - и я в нее буду
стрелять? Мой бог! Счастливые карты нужно любить, Аксель. Их
нужно ласкать, как упрямую девку, когда ты уже понял, что она
не слабее тебя.
- Да он свалится на первом же километре!
- Тогда и пристрелим. - Жандарм повернулся к пограничникам
и только теперь повел стволом винтовки, жестом давая понять,
чего хочет. - Эй вы, крысы, а ну пошли наверх. Только врозь,
по одному. Я хочу поглядеть, как этот пень стоит на ногах. А
то, может, и впрямь лучше оставить его в этой могиле.
Понимаете?
- Нихт ферштейн, - сказал Тимофей, однако выбрался наверх
без помощи Залогина.
- Ты слышишь, Аксель, сукин ты сын? Они не понимают даже