"Л.Аккерман. Лики любви " - читать интересную книгу автора

безликую музыку и неловкий шорох рукоплесканий. Поминутно взрывались точно
фейерверки раскаты смеха и звенящим эхом повисали в ночи.
Ева прошла к бассейну, откуда доносились эти звуки. На небольшой,
наспех сооруженной сцене танцевали несколько девушек. Все они как одна были
высокого роста, тонкие, но не худые. Их загорелая кожа приятно отражала
блики искусственного освещения. Они двигались не синхронно, и именно их
неточные, хотя и очень выразительные движения выдавали то, что они
непрофессиональные танцовщицы. Среди туристов были почти что одни немцы. Ева
села за свободный столик и заказала стакан апельсинового сока. Представление
казалось ей скучным, и это было как раз тем незначительным событием, которое
испортило ее до того нейтральное настроение. Она ощутила на себе
неосторожный взгляд. В таких случаях самое правильное, что можно сделать, не
обращать внимания, но Ева повернулась в сторону соседнего столика и
посмотрела в глаза мужчине, источавшему этот назойливый и грязный, как
навозная муха, взгляд.
Душа Евы сморщилась от отвращения горящей похоти в глазах этого полу
животного получеловека, однако внешне она ничем не выказала отвращения к
такой типичной бестактности, и, чтобы чем-то себя занять, начала украдкой
рассматривать людей вокруг, но так, чтобы они этого не заметили. Впереди
сидели итальянцы: семейная пара с маленьким ребенком. Ева сразу обратила
свое внимание на то, какие, должно быть, странные отношения их связывают.
Мужчина не выпускал ребенка из рук, а жена не проронила ни слова. Потом к их
столику подошел мальчик лет двенадцати, чрезмерно полный для своих лет, и
при одном лишь взгляде на него сразу можно было представить, каким он будет
впоследствии. Он сказал отцу что-то по-итальянски и взял ребенка на руки, и
в этом его движении, которое по-видимому ему часто приходилось проделывать,
чувствовалось необычное сочетание нежности старшего и превосходства
главного. И наблюдая за этим семейством, Ева со всей ясностью представляла
себе их повседневную жизнь, которая была частью этих людей и которые
потеряли бы свое назначение, случись им, как тогда, отлучиться от их
привычного уклада средней итальянской семьи.
Чуть поодаль сидела немецкая группа. Они со свойственным этой нации
мещанским спокойствием и безразличием болтали, не повышая голоса, и лениво
потягивали пиво. Потом, не привлекая к себе особого внимания, насколько это
было возможно, они также безразлично удалились. Их место заняла вновь
прибывшая пара. Мужчина был немолодой: от него веяло солидностью, причиной
которой могла служить его борода с проседью и статные размеры, а лицо его
казалось почти приторно добрым, хоть губ не трогала улыбка. Он был похож на
итальянца. Его спутница была заметно моложе. Она была очень загорелой, и ее
бронзовая кожа контрастировала с белыми волосами. Она относилась к тому
редкому типу женщин, которые наделены великой силы природной женственности и
умеют ей пользоваться. Она очень много курила, но это ничуть не портило
женственности ее образа. Тем временем маленькая итальянская девочка, которая
незадолго до этого была поручена своему старшему брату, подползла к их столу
и была занята тем, что разглядывала яркую обувь светловолосой женщины.
Незнакомка посмотрела на ребенка, и в одно мгновение лицо ее расцвело
душистой улыбкой, которая, казалось, источала тепло, подобно солнечным
лучам, выбелившим ее волосы и насытившим кожу золотящейся бронзой. Эта
улыбка завораживала. В ней хотелось купаться, растворяясь, хотелось поймать
ее и натянуть на себя. Блондинка (вспомним о великой силе предрассудков)