"Сергей Тимофеевич Аксаков. Биография Михаила Николаевича Загоскина" - читать интересную книгу автора

князя Шаховского, что в пиесе Загоскина гораздо более живости действия,
интереса завязки и комизма, чем в "Липецких водах"; хотя на искренность
таких отзывов нельзя полагаться, ибо тут похвалою защитника бьют
защищаемого, но комедия Загоскина точно имела достоинство, не только как
первый дебют молодого писателя, как пиеса, написанная кстати, по
обстоятельствам, как пиеса своего времени, но как литературное произведение
с нравственной мыслью, высказанной на сцене живо и весело, языком чистым,
легким и разговорным. Очевидно, что Загоскин уже много писал прежде, но не
печатал, "набивал руку", как он сам мне говаривал. Тогда так легко и
свободно писал для сцены только один Шаховской, заслуги которого
разговорному языку, литературе драматической и сценической постановке -
весьма важны и стоят благодарного воспоминания.
"Комедия против комедии" была началом и основанием известности
Загоскина. В 1816 году 21 мая он вышел из Горного департамента и женился в
Петербурге, а в 1817 году определен в Дирекцию императорских театров
помощником члена репертуарной части; в этом же году была представлена и
напечатана новая комедия Загоскина в 5-ти действиях "Господин Богатонов, или
Провинциал в столице", посвященная князю Ивану Михайловичу Долгорукому,
которому автор комедии был всегда сердечно предан. Эта пиеса имела большой
успех на сцене, несмотря на то, что была дана в первый раз 27 июня, когда
весь Петербург переселяется на дачи.
Удивительно, как трудно человеку забыть, хоть на одну минуту, свое
настоящее воззрение и возвратиться к тем понятиям, к тому взгляду, которыми
руководствовался он тому лет 40 назад и под условиями которых ложились на
него впечатления окружающих его предметов и явлений. Я с особенною живостью
почувствовал эту трудность, прочитав Богатонова в 1852 году. Он гораздо выше
во всем "Комедии против комедии". В "Богатонове" выведено уже не пустое
кокетство, не волокитство, а глупый богатый невежда, степной помещик,
помешавшийся на связях с знатью и переехавший на житье в Петербург; лицо, на
котором, как на оселке, пробуется и оказывается нечистая сущность столичных
негодяев, с их иностранным, или лучше сказать, с французским направлением. В
продолжение 35 лет, наружные формы этих лиц так изменились, что нельзя
представить себе их прошедшую действительность. Если б этот тип пропал
совсем, то было бы легче вообразить его и не сомневаться в верности
изображения; но он не перевелся, его все знают и видят, только совсем под
другими формами, - и потому лица Загоскина кажутся теперь призраками,
придуманными автором для назидания публики, а более для потехи зрителей, или
ветряными мельницами, с которыми он добросовестно сражается. Приняв в
соображение, что все условия французской комедии, чтимые и уважаемые
беспрекословно самыми умными тогдашними людьми, теперь скучны и невыносимы
даже в Мольере; что Мольер в малейших подробностях считался тогда
непогрешимым образцом, что Загоскин, разумеется, благоговейно шел по тем же
следам - надобно признать немало дарования в сочинителе, если его талант
пробивается сквозь всю эту кору. Читая "Богатонова", именно чувствуешь почти
на каждой странице это, так сказать, проступание природного комического
дарования; некоторых сцен и теперь нельзя прочесть без смеха, а живая
человеческая речь слышна у всех, даже иногда у добродетельных людей. Отсюда
можно сделать заключение, как должен был нравиться "Богатонов" в 1817 году.
Оно так и было: как современник Загоскина, я имею полное право удостоверить
в том читателей. Я могу ошибаться в собственных своих суждениях, а не в том,