"Даниил Павлович Аксенов. Шаман" - читать интересную книгу автора

мелькали какие-то неясные тени. Они были быстры, не предоставляя ни малейшей
возможности рассмотреть себя.
Пенске как губка впитывал новые ощущения. Его чувство времени, даже
если оно и было, дало сбой еще до того, как он погрузился в сон. Разглядывая
нарисованную комнату, он мог провести пять минут, а мог - и целый час.
Однако новизна не утомляла. Станислас был способен еще долго любоваться
окружающим. Но его внимание отвлекла очередная тень. Она не только появилась
слишком близко от его комнаты, но, постоянно бросаясь в разные стороны,
постепенно приближалась к ней. Несмотря на то, что тень подходила все ближе
и ближе, не было никакой возможности рассмотреть ее. Казалось, что она
вращается вокруг своей оси. Точнее - вокруг всех своих возможных осей
одновременно. Тень представляла из себя сгусток непрерывно двигающегося
темно-серого тумана. Внимание Пенске сосредоточилось лишь на ней. Он видел,
как она подплывает к нему. Вот тень достигла стен его комнаты, преодолела их
без всякой задержки, приблизилась еще немного, метнулась в сторону,
приблизилась опять. Скоро, даже очень скоро, она подлетела вплотную к
кровати. Станислас не сводил с нее глаз, если, конечно, у него они были в
данный момент. Тень немного повисела рядом с кроватью, а потом, совершив
резкий прыжок, вместилась в него. Пенске знал, что это слово - единственно
верное. 'Вместилась'. Не вошла в него, не совместилась с ним, а именно
'вместилась'. Впрочем, это знание пришло последним. Сон прервался. Но не сон
вообще, а сон о серой нарисованной комнате и быстрых тенях. Станислас вновь
очутился в привычной обстановке - на белом поле, где небо покрыто
всполохами. И старик не заставил себя ждать. Он появился немедленно в своем
странном одеянии, белой шубе мехом внутрь, расшитой какими-то узорами. Его
вид был, как обычно, грозен и нелеп.
- Глупец! Ты не послушал меня! - загрохотал он, - Ты не сбежал!
- Нет, не сбежал, - согласился Станислас, по-прежнему не ощущая
никакого страха перед этим стариком.
- Да и зачем бежать? Мне непонятно, - добавил он.
- Глупец! - повторил старик. Его слова буквально вибрировали в
воздухе, - Твои дни сочтены! Ты сам выбрал свою судьбу! Но тебе повезло в
одном! В Первом!
- В первом? - переспросил Пенске.
- В Первом, - эхом отозвался старик, - Твой Первый - Воин! Он поможет
тебе прожить чуть дольше!

Глава 2. Француз.

Пробудившись, Станислас еще некоторое время лежал, размышляя о странном
сне. Ничего подобного с ним еще никогда не было. Обычно сны вспоминаются
фрагментарно, причем часто создается впечатление, что пытаешься вспомнить
что-то, что видел словно через густой туман. Образы, сохранившиеся в памяти,
расплываются, подменяясь сходными воспоминаниями, взятыми из реальной жизни.
Этот сон, как и предыдущие, был исключением. Пенске помнил совершенно все до
мельчайшей черточки, пусть даже и нарисованной 'карандашом'. Интересно, что
во время сна он не испытывал сильных эмоций. Случись с ним такое в настоящей
жизни, несомненно, результатом была бы паника. Но в том сне все эмоции были
почему-то приглушены. Такое бывает, когда человек наблюдает за чем-то
далеким, что никак не касается ни его лично, ни близких ему людей. Причем,