"Василий Аксенов. Сборник рассказов и повестей" - читать интересную книгу автора

но, мог бы и в свитере прийти. Действительно, надо было мне прийти в мо-
ем толстом свитере.
Сергей обносил всех кофе и наливал какой-то изысканный коньячок, а
начальники, в общем-то милые люди, вежливо всему удивлялись и говорили:
вот она, молодежь, все у них по-новому, современные вкусы, но ничего,
дельная все-таки молодежь. Ужасно меня смешат такие разговорчики.
Когда мы снова вошли в столовую уже с апельсинами в руках, Сергей си-
дел один. Мы подошли и сели к нему за стол. Он был мрачен, курил сигаре-
ту "Олень", на столе перед ним стояла недопитая рюмка, рядом лежал тихо
пиликающий приемник, а возле стола на полу валялась кожаная куртка и яй-
цевидный шлем. Бог его знает, что он думал о себе в этот момент, может
быть, самые невероятные вещи.
Он дал нам возможность налюбоваться на него, а потом стал греть Кати-
ны руки.
- Доволен? - сказал он мне. - Доказал мне, да? Высек меня, да?
- Угости меня чем-нибудь, Сережа, - попросил я.
- Пей, - он кивнул на бутылку.
Я выпил.
- Женщине сначала наливают.
- Моя ошибка, - сказал я. - Давай, значит, так: ты грей женщине руки,
а я буду наливать женщине.
Он выпустил ее руки.
- Удивляешь ты меня, Калчанов.
Катя подняла рюмку и засмеялась, сузив глаза.
- Он тебя еще не так удивит, подожди только. Сегодня день Калчанова,
он всех удивляет, а завтра он еще больше всех удивит.
- Катя, - сказал я.
- Ты ведь думаешь, он просто так, - продолжала она, - а он не просто
так. Он талант, если хочешь знать. Он - зодчий.
Я молчал, но мысленно я хватал ее за руки, я умолял ее не делать этой
вивисекции, не надо так терзаться, молчи, молчи.
- Это ведь только так кажется, что ему все шуточки, - продолжала она.
- У него есть серьезное дело, дело его жизни...
- Неужели в самом деле? - поразился Сергей, с удовольствием помогая
Катиному самоистязанию.
- Конечно. Он дьявольски талантлив. Он талантливей тебя, Сережа.
Сергей вздрогнул.
- Пойдем-ка танцевать, - сказал я, встал и потащил ее за руку.
- Ты зачем это делаешь? - спросил я, обнимая ее за талию.
Она усмехнулась.
- Пользуюсь напоследок правом красивой женщины. Скоро я стану такой,
что вы все со мной и разговаривать не захотите.
От нее пахло апельсиновым соком, и вся она была румяная, юная, прямо
пионервожатая из "Артека", и ей очень не шел этот тон "роковой женщины".
Мы затерялись в толкучке танцующих, казалось, что нас никто не видит,
казалось, что за нами никто не наблюдает, и мы снова неумолимо сближа-
лись.
Крутился перевернутый фужер на проигрывателе, края пластинки были
загнуты вверх, как поля шляпы, но всетаки звукосниматель срывал какие-то
хриплые странные звуки. Я не мог различить ни мелодии, ни ритма, не раз-