"Василий Аксенов. Сборник рассказов и повестей" - читать интересную книгу автора

руках; а сейчас я посмотрела на свое висящее белье - небольшая кучка,
всего ничего - и снова заплакала: мне стало страшно оттого, что я такая
маленькая, вот я, вот белье, а вот тумбочка и койка, и одна-одинешенька,
Бог ты мой как далеко, и что это за странный вечер, и тень от Калчанова
на белой стене. Он бы понял меня, этот бородатый Коля, но сопки, сопки,
сопки, что в них таится и на что они толкают? Скоро придет Эдик, и опять
разговоры о любви и хватание руками, мученье да и только, и все ребята
какието несобранные. Я не пишу ни Вите, ни Гере, ни Вале, я дрянь поря-
дочная, и никого у ме
Уже слышались шаги по коридору и смех девчат, и я усилием воли взяла
себя в руки. Я вытерла глаза и открыла Горького. Девочки вошли с шу-
мом-гамом, но, увидев, что я читаю художественную литературу, стали го-
ворить потише.
На счастье, мне сразу попалась хорошая цитата. Я подошла к тумбочке,
вынула свой дневник и записала туда эту цитату: "Если я только для себя,
то зачем я?" Неплохая, по-моему, цитата, помогающая понять смысл жизни.
Тут я заметила, что Нинка на меня смотрит. Стоит, дурочка, в своей
вельветовой юбке, а кофточка на одном плече. Смотрит на мой дневник. Не-
давно она сожгла свой дневник. Перед этим приключилась история. Она ос-
тавила дневник на тумбочке, и девчата стали его читать. Дневник Нины, в
общем, был интересным, но у него был крупный недостаток: там были только
мелкие личные переживания. Девчата все растрогались и поражались, какая
наша Нинка умница и какой у нее красивый слог. Особенно им понравились
Нинины стихи:
Восемнадцать! Чего не бывает
В эти годы с девичьей душой,
Все нутро по любви изнывает,
Да и взгляд мой играет мечтой.
Я сказала, что хотя стихи хороши по рифме, все же они узколичные и не
отражают настроений нашего поколения. Девочки стали спорить со мной.
Спорили мы очень шумно и вдруг заметили, что в дверях стоит Нина.
Нина, как только мы к ней повернулись, сразу разревелась и побежала
через всю комнату к столу, выхватила дневник из рук И. Р. и побежала,
прижав его к груди, назад к двери. Она бежала и громко ревела.
Она сожгла свой дневник в топке "титана". Я заглянула в кубовую и
увидела, что она сидит прямо на полу перед топкой и смотрит, как коро-
бятся в огне картонные корки дневника, а промокашка на голубой шелковой
ленточке свисала из топки.
Сима сварила для Нины варенье из брусники, поила ее чаем, а мы все в
ту ночь не спали и потихоньку смотрели с кроватей, как Нина и Сима при
свете ночника пьют чай и шепчутся, прижавшись друг к другу.
Скоро все это забылось и все стало как и раньше: над Ниной подшучива-
ли, над ее юбкой тоже, - а вот сейчас, поймав ее взгляд, я вспомнила,
как она бежала и какая она была прекрасная. Я пригласила ее сесть рядом,
и прочла ей эту прекрасную цитату Алексея Максимовича Горького, и пока-
зала ей другие цитаты, и дала ей немного почитать свой дневник. Я бы не
стала реветь, если бы мой дневник прочли все, потому что я не стыжусь
своего дневника; это типичный дневник молодой девушки наших дней, а не
какой-нибудь узколичный дневник.
- Хороший у тебя дневник, - вздохнула Нина и обняла меня за плечи.