"Борис Акунин. Спаситель отечества" - читать интересную книгу автора

повалить тоталитарного колосса.
Герой любимого сериала Зиновия Андреевича штандартенфюрер Штирлиц 23
февраля втайне от сослуживцев по Имперскому управлению безопасности
отмечал свой любимый праздник - День Красной Армии, а непременный
секретарь Российской большевистской партии каждый год 19 августа, в
сладостную годовщину великого Армагеддона, выпивал в одиночку бутылку "Вев
Клико".
Тогда, в 91-м, его единомышленники вышли из КПСС, решив, что их
священный долг выполнен. Зиновий Андреевич смотрел им вслед с тоской и
завистью. Счастливцы, теперь они были уважаемыми членами общества, читали
лекции в Гарвардах, непринужденно цитировали Мандельштама и пели под
гитару Галича. Что ж, у каждого свой путь. Зиновию Андреевичу выпал самый
кремнистый, но зато и самый важный. У него была своя миссия, свой крест -
стать главной башкой поверженного, но все еще могучего и смертельно
опасного чудовища.
Если в вандемьере 93-го хилое российское народовластие и удержалось
на плаву, то лишь благодаря лидеру оппозиции. Ценой титанических усилий,
идя на чудовищный риск, Зиновий Андреевич переиграл, перехитрил,
переболтал ЦК и не дал-таки своим рвавшимся в бой соратникам
присоединиться к мятежу красных полковников.
А еще большая опасность подстерегала Россию на прошлых императорских
выборах, когда за три месяца до голосования большевиков поддерживали 92%
избирателей. Горькая ирония заключалась в том, что дорогая сердцу Зиновия
Андреевича демократия должна была пасть жертвой собственных завоеваний -
несчастные, темные соотечественники, дети и внуки крепостных, твердо
вознамерились отдать свои голоса вчерашним притеснителям. Надежды на
избавление почти не было.
Вот когда Зиновий Андреевич развернулся во всем своем блеске! Он
проявил такую феерическую доблесть, перед которой меркли двенадцать
подвигов Геракла.
Первым делом отправился в Цюрих, якобы на экскурсию по ленинским
местам. На самом же деле лег в клинику, чтобы сделать трудную пластическую
операцию, в результате которой обзавелся неаппетитнейшей бородавкой на
носу. С этим украшением, повергавшим в трепет прекрасную половину
избирателей, Зиновий Андреевич объехал всю империю. Произносил идиотские
речи, неграциозно плясал вприсядку и даже, подобно чеховскому персонажу,
распевал песни сильным, но несказанно противным голосом. Одну активистку
из Города Невест при ритуальном партийном лобзании укусил за губу до
крови, а фотографируясь с октябрятами, исподтишка щипал бедняжек за пухлые
попки, добиваясь, чтобы малютки заплакали и стали рваться от злого лысого
дядьки. Предвыборное турне увенчалось грандиозным успехом - Зиновию
Андреевичу удалось-таки распугать большевистский электорат, и
многострадальная, горячо любимая Россия получила четырехлетнюю передышку.
Тут ведь каждый год, каждый месяц был на вес золота. Время, все
решало время. Только бы подросло новое поколение, не изуродованное
страхом, двойным стандартом и культом Павлика Морозова. Иногда непременный
секретарь чувствовал себя тем самым героическим голландским мальчиком,
который держится из последних сил, за крыв своим слабым тельцем прореху в
дамбе. А в особенно трудные минуты (ведь есть же предел силам
человеческим!) - героическим спартанским мальчиком, в живот которого