"Борис Акунин. Проблема 2000 (Типа святочный рассказ)" - читать интересную книгу автора

"Доброго самарянина", почитает себя оскорбленным. Так вызови обидчика на
дуэль, как это принято в хорошем обществе. Но нет - грозится судом.
Купчишка, жалкий арифмометр с тройным подбородком. И ведь засудит,
опозорит столбового дворянина, у этих новоявленных хозяев жизни нет ничего
святого.
- Констан, сейчас же отопри! Мы должны объясниться!
Энни! Это она! И, конечно же, скотина Солодовников все ей рассказал -
и про кутежи в Сокольниках, и про цыганку Любу, и про поездки в Отрадное.
Милая, бесконечно обожаемая, ну как тебе объяснить, что семья - это одно,
а Люба - это совсем-совсем другое?
Часы звякнули, готовясь бить двенадцать ударов. "Вечерний звон,
бом-бом", - иронически улыбнувшись, пропел Константин Львович и поднял
пятизарядный "бульдог". В Бога он перестал верить с шестнадцати лет, после
первого визита в бордель, однако перед финалом жизненной карьеры все же
счел нужным произнести нечто вроде молитвы: "Господи всемилостивый,
прости, если можешь. Я не хочу жить в этом мерзком двадцатом веке".
На шестом ударе, одновременно с щелчком взводимого курка, зеркало
повело себя престранно. Серебристая гладь замутилась, стройная фигура
отставного штабс-ротмистра окуталась туманом и вдруг чудовищнейшим образом
преобразилась. Константин Львович увидел вместо себя какого-то бритого
толстощекого господина в коротком бордовом сюртучишке и с бокалом в
мясистой руке. Нелепая поросячья физиономия перекосилась от ужаса, и из
рамы выметнулась короткопалая пятерня, блеснув массивным золотым перстнем.
Так вот она какая, смерть, успел подумать Луцкий и ощутил мимолетное
разочарование, ибо Великая Утешительница всегда представлялась ему
благообразной старухой, или бледной девушкой, или, на худой конец, суровым
старцем, но никак не этакой пошлой лакейской образиной.


Глава 2


Вован прикрыл за собой дверь, и музон как пригасило. Конкретная была
дверка - старинный дуб, блин, покруче любой железной. Круглую комнату с
гипсовыми телками и пацанами под потолком Вовах сразу определил себе под
кабинет. Самое оно. Все ж таки генеральный директор не хрен собачий.
Поставить офисный гарнитурчик с кожаными сидалами, навесить фальш-потолок,
по полу запустить реальный белый ковролин - выйдет адекватно.
Недвижка обломилась почти что на халяву. Раньше тут сидела типа
редакции какого-то научного журнала - такие лохи, каких Вован раньше
только по телеку видал, в кино "Девять дней одного года". Взял у них в
субаренду закуточек скромненько так, по двести баксов за квадрат, а после
кинул интеллигенцию - чихнуть не успела. Сделал их так, что любо-дорого.
Чисто как в сказке: была у лоха избушка лубяная, да подсел на кидалово.
Собрали редакторы-птеродакторы свои пишущие машинки с фикусами и, как
говорится, отбыли в неизвестном направлении. Главный птеродактор (он же по
совместительству - главный лох) зашел попрощаться. Вован немножко напрягся
- думал, кошмарить станет. Но дедушка сказал только: "Вам, молодой
человек, потом будет стыдно", - и почапал себе пешим строем. Чистый
зоопарк, блин.