"Вольфганг Акунов. Фрейкоры 2. Повесть о германских добровольцах" - читать интересную книгу автора

добровольцы с грубоватым солдатским юмором называли ее за размер и форму
"большая вошь"). Некоторые из них, впрочем, продолжали носить на тульях
фуражек, над русской кокардой (прикрепленной к околышу, на месте прежней
"земельной кокарды"), свою прежнюю черно-бело-красную "имперскую" кокарду
кайзеровской армии, которая в самой Германии к этому времени была уже
запрещена и заменена новой черно-красно-золотой республиканской кокардой -
так называемой "еврейской кокардой" цветов нового германского флага.
Подобно всем белым генералам, стоявшим за Единую и Неделимую Россию,
князь Авалов ненавидел латышских, эстонских и литовских сепаратистов. К тому
же он симпатизировал немцам, всегда игравшим в Прибалтике роль лояльных
России "верных слуг царевых" и в этом смысле был солидарен с бывшим
министром внутренних дел Российской Империи П.Н. Дурново, указывавшим в
своей Записке, адресованной Святому Царю-Мученику Николаю II, на пагубные
последствия для России разрыва "испытанных, если не дружественных, то
добрососедских отношений с Германией", вопрошавшим: "...кто не видал русских
людей, православных, до глубины души преданных русским государственным
началам и, однако, всего в первом или во втором поколении происходящих от
немецких выходцев?", и подчеркивавшим: "Слишком уж многочисленны те каналы,
которыми за много лет мирного сожительства незримо соединены обе страны
(Россия и Германия - В.А.), чтобы коренные социальные потрясения,
разыгравшиеся в одной из них, не отразились бы и на другой".
Белая русско-германская Западная добровольческая армия князя Авалова
насчитывала немногим более 50 000 штыков и сабель, 100 артиллерийских
орудий, 600 пулеметов, 50 минометов и 120 аэропланов. Князь Авалов
планировал наступление вдоль железнодорожной линии Рига-Москва. Однако
"национальное" латышское правительство начало стягивать против него свои
войска, в ультимативной форме потребовав признать независимость Латвии. Как
сторонник единой и неделимой России, князь Авалов отказался и 1 октября 1919
года принял решение о наступлении на Ригу. Перед наступлением состоялись
торжественный молебен в митавской русской гарнизонной церкви и военный
парад. Непосредственный участник событий, немецкий офицер-фронтовик и
русский белогвардеец, позднее ставший известным писателем, Эдвин-Эрих
Двингер, вспоминал об этом событии в своем автобиографическом романе
"Последние рейтары":
"...Вдоль всей Дворцовой улицы были выстроены русские войска. У
церковных врат стояли в карауле двадцать георгиевских кавалеров.
Богослужение началось уже давно, и протиснуться в храм было уже невозможно.
Оттуда доносилось пение церковного хора, мощью и красотой не уступавшее
органной музыке, но все заглушал могучий бас иеродиакона. Наконец,
богомольцы вышли из церковных врат - нескончаемый поток сверкающих орденами
фигур. Шагавший легкой поступью молодого человека граф фон дер Гольц в
блестящей островерхой каске (пиккельгаубе - В.А.) мирного времени,
многочисленные офицеры его штаба с малиновыми кантами на бриджах. "Как
странно и скромно они смотрятся среди русских!", - шепнул Реймер Вольмейеру,
стоявшему рядом.
Все заполнившие улицы люди, как загипнотизированные, не могли оторвать
своих взоров от князя Авалова. Его фигура старого кавалериста была затянута
в багряно-красную черкеску с газырями слоновой кости на груди, на которой,
подобно черной звезде, сиял мальтийский крест, и сверкали два георгиевских
креста за храбрость. А на плече его, как и у всех его людей, виднелся