"Вольфганг Акунов. Барон фон Унгерн - белый бог войны" - читать интересную книгу автора

окружали вождей, появлявшихся на фоне гражданской войны за Белую идею.
И эти обреченные вожди прекрасно учитывали гнусную роль своих
преступных подручных, но опять-таки, по велению какого-то злого рока, были
не в силах отбросить их от себя, как моральную падаль, заражающую воздух.
С течением лет голоса тех унгерновцев, которые испытали на себе
жестокие удары баронского ташура, стали говорить о своем бывшем боевом
командире только хорошее. Что говорит о том, что барон Роман фон
Унгерн-Штернберг был исключительный человек, и если бы не погубившая его
неумолимая судьба, он со своими азиатскими казаками сыграл бы, может быть,
решающую роль в борьбе с красным Зверем за Русь Православную.
В качестве пояснения, скажем несколько слов о знаменитом баронском
ташуре. "Ташуром" именовалась по-монгольски полуторааршинная трость, один
конец которой был обмотан ремнем. Монголы использовали ташур вместо нагайки.
В Азиатской Конной дивизии ташур стал знаком сана и власти, чем-то вроде
жезла начальника. Большинство бойцов дивизии и сам Унгерн не расставались с
ташуром (по ряду свидетельств, он владел им с такой виртуозной ловкостью,
что не раз убивал им в бою вражеских солдат).
И. И. Серебренников в своей книге "Великий отход" писал о бароне
Унгерне, что его любовь к одиночеству, скрытность, молчаливость, некоторые
странности, внезапные вспышки безрассудного гнева, говорили о
неуравновешенности его натуры. В нем текла кровь его далеких предков,
рыцарей-крестоносцев, жила вера в сверхъестественное, потустороннее; он как
бы принадлежал минувшим векам: был суеверен, всегда общался с ламами,
ворожеями и гадателями, которые сопутствовали ему в его походах во время
гражданской войны. В дружеских беседах он нередко упоминал о своих
предках-пиратах.
Барон был своеобразным романтиком, жил во власти каких-то отвлеченных
идей. Фантастической мечтой его было восстановление павших монархий мира: он
хотел вернуть Ургинскому Богдо-гегену его царственный трон в Монголии,
восстановить династию Цинов в Китае, Романовых в России, Гогенцоллернов - в
Германии. В этом смысле он безнадежно плыл против течения. Выступи он на
много лет позже - он, вероятно, имел бы больше шансов на осуществление своей
политической программы.
Унгерн был злейшим врагом коммунистов и социалистов и считал, что
Запад-Европа одержим безумием революции и нравственно находится в
глубочайшем падении, растлеваясь сверху донизу. Слова "большевик" и
"комиссар" в устах Унгерна звучали всегда гневно и сопровождались обычно
словом "повесить". В первых двух словах для него заключалась причина всех
бед и зол, с уничтожением которой должны наступить на земле всеобщий мир и
всеобщее благоденствие. Барон мечтал о рождении нового Аттилы, который
соберет азиатские полчища и вновь, подобно Божьему Бичу, вразумит и
просветлит растленную Европу. Вероятно, барон и готовил себя к роли такого
Аттилы
Соратник Унгерна Фердинанд Антоний Оссендовский писал, что барон дважды
направлял монгольского князя Пунцига в Тибет искать вход в подземную страну
Агарти, где, согласно ламаистской традиции, пребывает Чакравартин, Царь
Мира, духовный Властелин человечества, хранящий тайны истинного Посвящения.
В первый раз посланец Унгерна вернулся с письмом и благословением от самого
Далай-Ламы. Во второй раз он не возвратился. Попытка воплощенного Бога войны
установить контакт с духовным Центром мира, очевидно, не удалась. Двери