"Рюноскэ Акутагава. Счастье" - читать интересную книгу автора

Подмастерье усмехнулся и ничего не ответил. Соловьи больше не пели.
- Вскоре этот человек сказал ей: "Вернусь вечером!" - и торопливо
куда-то ушел. Осталась она одна, и тоска одолела ее еще пуще. Какая она ни
была умница, но после всего, что случилось, у нее, конечно, руки
опустились. Тут, чтобы как-нибудь развлечься, она так, случайно, заглянула
в глубь пагоды, - чего только там не было! Что парча или шелка! Там стояли
бесчисленные ящики со всякими сокровищами - драгоценными камнями, золотым
песком. От всего этого даже у храброй девушки екнуло сердце.
"Всяко бывает, но раз уж у него такие сокровища, сомнения нет. Он
либо вор, либо разбойник!"
До сих пор ей было только тоскливо, но от этой мысли стало вдобавок
страшно, и она почувствовала, что больше здесь ей не выдержать ни минуты.
В самом деле, если она попала в руки к преступнику, кто знает, что еще
ждет ее впереди?
Решила она бежать и кинулась было к выходу, но вдруг из-за корзин
кто-то ее хрипло окликнул. Само собой, она испугалась, - ведь она думала,
что в пагоде нет ни души. Глядит - какое-то существо, не то человек, не то
трепанг, сидит, свернувшись, между нагроможденными кругом мешками с
золотым песком. Оказалось, это монахиня лет шестидесяти, сгорбленная,
низенькая, вся в морщинах, с гноящимися глазами. Догадалась ли старуха,
что задумала девушка, нет ли, только она вылезла из-за мешков и
поздоровалась вкрадчивым голосом, какого нельзя было от нее ожидать, судя
по ее виду.
Особенно бояться было нечего, но девушка подумала, что, если она
выдаст свое намерение убежать отсюда, будет худо, и потому волей-неволей
облокотилась на ящик и нехотя повела обычный житейский разговор. Старуха
сообщила, что живет у этого человека в служанках. Но стоило девушке
завести разговор о его ремесле, как старуха почему-то умолкала. Это
тревожило девушку, к тому же монахиня была глуховата и сто раз
переспрашивала одно и то же. Все это девушку расстроило чуть не до слез.
Так продолжалось до полудня. И вот пока беседовали они о том, что в
Киёмидзу распустились вишни, о том, что закончена постройка моста Годзё,
монахиня задремала, должно быть, от старости. А может быть, это случилось
оттого, что отвечала девушка довольно лениво. Тогда девушка, улучив
минуту, тихонько подкралась к выходу, прислушалась к сонному дыханию
старухи, приоткрыла дверь и выглянула наружу. На улице, к счастью, не было
ни души.
Если бы она тут же и убежала, ничего бы дальше и не было, но она
вдруг вспомнила об узорчатой ткани и о шелке, которые получила утром в
подарок, и тихонько вернулась за ними к ящикам. И вот, споткнувшись о
мешок с золотым песком, она нечаянно задела за колено старухи. Сердце у
нее замерло. Монахиня испуганно открыла глаза и сначала никак не могла
понять, что к чему, но затем вдруг как полоумная вцепилась ей в ноги. И,
чуть не плача, что-то быстро забормотала. Из тех обрывков, которые
улавливала девушка, только можно было понять, что если, мол, девушка
убежит, то ей, старухе, придется плохо. Но так как оставаться здесь было
опасно, то девушка вовсе не склонна была прислушиваться к таким речам. Ну,
тут они в конце концов и вцепились друг в друга.
Дрались. Лягались. Кидали друг в друга мешки с золотым песком. Такой
подняли шум, что мыши чуть не попадали с потолочных балок. К тому же