"Рюноскэ Акутагава. Из записок Ясукити" - читать интересную книгу автора

не только из чувства долга: раз получаешь жалованье, не имеешь права
относиться к работе спустя рукава. Просто в учебнике было множество
морских терминов, что объяснялось самим профилем школы. И если их как
следует не изучить, в переводе легко допустить грубейшую ошибку. Например,
выражение cat's paw может означать "кошачья лапа" и в то же время "бриз".
Однажды с учениками второго курса он читал какую-то небольшую вещицу, в
которой рассказывалось о морском путешествии. Она была поразительно плоха.
И хотя в мачтах завывал ветер и в люки врывались волны, со страниц не
вставали ни эти волны, ни этот ветер. Заставляя учеников читать и
переводить, он в первую очередь скучал сам. В такие минуты меньше всего
хотелось говорить с учениками об идейных проблемах ежедневной жизни.
Преподаватель ведь, в сущности, хочет обучить и тому, что выходит за рамки
его предмета. Мораль, интересы, мировоззрение - можно назвать это как
угодно. В общем, он хочет научить тому, что ближе его сердцу, чем учебник
или грифельная доска. Но, к сожалению, ученики не хотят знать ничего,
кроме учебника. Нет, не то чтобы не хотят. Они просто ненавидят учение.
Ясукити был в этом убежден, поэтому и на сей раз ему не оставалось ничего
другого, как, превозмогая скуку, следить за чтением и переводом.
Но даже в те минуты, когда Ясукити не бывало скучно, когда он,
внимательно прислушавшись к тому, как читает и переводит ученик,
обстоятельно исправлял ошибки, даже в эти минуты все ему было достаточно
противно. Не прошло и половины урока, который длится час, как он прекратил
чтение и перевод. Вместо этого он стал сам читать и переводить абзац за
абзацем. Морское путешествие в учебнике по-прежнему было невыразимо
скучным. Но и его метод обучения ни капли не уступал ему в невыразимой
скуке. Подобно паруснику, попавшему в полосу штиля, он неуверенно, то и
дело замирая на месте, продвигался вперед, либо путая времена глаголов,
либо смешивая относительные местоимения.
И вдруг Ясукити заметил, что до конца того куска, который он
подготовил, осталось всего пять-шесть строк. Если он перевалит через них,
то попадет в коварное, бушующее море, полное рифов, морской терминологии.
Краешком глаза он посмотрел на часы До трубы, возвещающей перерыв,
оставалось еще целых двадцать минут. Со всей возможной тщательностью он
перевел подготовленные им последние пять-шесть строк. Но вот перевод уже
закончен, а стрелка часов за это время передвинулась всего на три минуты.
Ясукити не знал, что делать. Единственный выход, единственное, что
могло спасти его, - вопросы учеников. А если и после этого останется
время, тогда только один выход - закончить урок раньше. Откладывая учебник
в сторону, он открыл было рот, чтобы сказать: "Вопросы?" И вдруг густо
покраснел. Почему же он покраснел? Этого он и сам не смог бы объяснить.
Обманывать учеников было для него пустяковым делом, а на этот раз он
почему-то покраснел. Ученики ничего, конечно, не подозревая, внимательно
смотрели на него. Он снова посмотрел на часы. Потом... Едва взяв в руки
учебник, начал как попало читать дальше.
Может быть, и потом морское путешествие в учебнике было скучным. Но в
свой метод обучения Ясукити верит и поныне. Ясукити был преисполнен отваги
больше, чем парусник, борющийся с тайфуном.