"Даниил Натанович Аль. Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда) " - читать интересную книгу автора

оформить только в штабе полка или дивизии. Практически для бойца с
передовой, не связанного с поездками в город по роду службы, получить
увольнение было невозможно. Папа Шнитов это знал и понимал, но делал все,
чтобы помочь своим бойцам хотя бы в особо необходимых случаях попадать
домой. Прежде всего он наладился ходить с просьбами об этом к командиру
полка, майору Краснову. В первом случае суровый майор поворчал в свои
черные конармейские усы, но разрешение дал. Во втором он было отказал, но
Папа Шнитов так упрашивал, так доказывал необходимость увольнения солдата
в город, так сгущал краски насчет положения в семье бойца, что командир
полка отступил.
"Больше не являться ко мне с этой просьбой!" - кричал он на Папу
Шнитова, когда тот снова пришел к нему.
"Есть не являться! - отвечал Папа Шнитов. - В последний раз".
Через некоторое время он опять притопал к насыпи железной дороги, в
которой была вырыта землянка командира полка.
- Я же приказал не являться ко мне с этой просьбой! - нахмурил брови
Краснов, выслушав очередное ходатайство.
- А я совсем и не с этой просьбой, - невозмутимо улыбаясь, отвечал
Папа Шнитов. - О другом бойце речь идет. Честное слово! Тот был ефрейтор,
а этот сержант. Того Столбцов фамилия, а этого, наоборот, Ямкин... Да и
случай особый...
- Сам ты особый случай, Папа Шнитов! - Майор ударил кулаком по
столу. - Погоди, я до тебя доберусь!
Гнев командира полка был больше показным, чем всамделишным.
Разозлиться на Папу Шнитова всерьез было трудно. Каждый, кого он донимал
своими просьбами и ходатайствами, будь то командир полка или начальник
вещевого склада, будь то, наконец, капитан Зуев, с которого Папа Шнитов,
что называется, "не слезал", - каждый понимал, что хлопочет он не за себя
и отнюдь не ради своего авторитета у бойцов, что тоже было бы "за себя", а
что печется он о вверенных его заботе людях.
У самого Папы Шнитова, как он рассказывал, жила в Ленинграде
старенькая, восьмидесятишестилетняя мать. Пользуясь расположением
начальника политотдела, полковника Хворостина, Папа Шнитов выхлопотал у
него разрешение навещать свою старушку дважды в месяц. Каждый раз он, как
было положено, брал с собой в качестве сопровождающего одного из бойцов.
Два человека в месяц попадали в город и таким образом. Сам Папа Шнитов,
отправляясь в Ленинград, набирал поручения и посещал две или три
солдатских семьи. В каждом доме он оставлял "гостинец" от мужа или сына, к
которому обычно добавлял что-то из своего офицерского пайка, подкопленного
за полмесяца. Где банку тушенки, где брусок масла, где сгущенное молоко,
где немного сахара... Как-то раз ефрейтор Нонин, сопровождавший замполита
в город, спросил его на обратном пути, когда же он успевает зайти к своей
старушке.
"Секрет политшинели, - ответил Папа Шнитов. - Для истории такие
пустяки не существенны", - добавил он после некоторой паузы. И Нонин,
подумав, с этим согласился.


* * *