"Даниил Натанович Аль. Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда) " - читать интересную книгу автора

- Понимаю, все я понимаю, бабуся. - В голосе лейтенанта зазвучало
колебание. - Но ведь нельзя же...
- Товарищ лейтенант, есть идея! - воскликнул один из бойцов, которые,
как и мы, собирались идти в Ораниенбаум. Его круглое добродушное лицо
озарилось радостью открытия. - Одних этих баб туда пускать никак негоже,
это вы точно действуете. А если мы с дружком их как бы под конвоем до
Стрельны доведем? Там они заберут своих пацанят и обратно придут.
- Что ж, это, пожалуй, дело. Эдак, пожалуй, можно...
- Дело говорит, дело! Так и надо! И поперек приказа не будет! Под
конвоем у нас везде проход свободный, - раздались голоса.
Женщины ободрились, заулыбались. Те, что отошли в сторонку и
расселись вдоль кювета, снова подошли к лейтенанту.
- Строем пойдем! В полном порядке! Дисциплина будет. Друг за другом
присмотрим. Не отстанет ни одна...
- А как же обратно они пойдут? - все еще раздумывал лейтенант.
- Да там же наши в Стрельне, советская власть. Неужели сопровождения
им с детьми не найдут? - сказал толстый водитель, поправляя сползший с
живота ремень.
- Дадут!
- Давай, лейтенант, отправляй эшелон.
- Фамилия ваша? - спросил лейтенант у круглолицего бойца.
- Сечкин Степан, рядовой третьей стрелковой роты третьего стрелкового
полка десятой стрелковой дивизии. Возвращаюсь в расположение части после
выполнения задания, то есть отнесения пакета, - отрапортовал тот.
- Рядовой Сечкин, назначаю вас старшим группы. Доведете женщин до
контрольно-пропускного поста возле Стрельны. Доложите начальнику. А
дальше - на его усмотрение.
- Есть довести группу до контрольного поста!
- Выполняйте.
Сечкин, собрав женщин у обочины, объяснил им, что его товарищ,
долговязый боец в плащ-палатке, пойдет впереди, а он - замыкающим.
К Сечкину подошел Шведов. Обращаясь к нему так, чтобы слышали
женщины, он сказал:
- Идти, товарищи, надо по кювету. Друг от друга держать дистанцию. На
открытых местах между трамваями - только ползком. Самое время, - добавил
он, - не забывать поговорочку: тише едешь - дальше будешь.
Женщины согласно кивали головами.
Белоголовую девушку, чуть в стороне, индивидуально наставлял Кратов:
- Ты держись за меня, не пропадешь! До самых до твоих родителей
доведу. Тебя как зовут-то?
- Нюрка, - ответила она бойко.
"Почему "Нюрка", - подумал я, - а не "Нюра"?" Что-то предосудительное
виделось мне в поведении этой только что познакомившейся парочки.
А с другой стороны, пожалуй, действительно Нюрка. Такое имя ей шло
больше. Хоть куда девица! Белые волосы, завязанные сзади пучком. Черные
глаза, хоть и небольшие, но живые, задорные. Чуть вздернутый носик.
Белые-белые зубы, то и дело обнажаемые улыбкой. Все это делает ее лицо
очень даже привлекательным. Серое бумазейное платьице, перехваченное
ремешком, облегает стройную, плотную фигуру. На шее и на загорелых икрах
золотится легкий пушок.