"Святослав Аладырев "Извек" (Княжье похмелье) [F]" - читать интересную книгу автора

- Не наши, - решил Сотник. - Наши с собой дрова не возят, но подслушать,
на всякий случай, можно.
Он достал угощение старухи и уселся рядом с конем, дожидаться, пока
окончательно стемнеет. По вечернице* засек направление и захрустел
яблоками, погрузившись в прежние кислые думки. Еще раз перебирал в голове
события последних трех лет.
На третьем яблоке вдруг почувствовал, что больше почему-то не грустится.
Все вокруг начало нравиться - и степь, и небо. Ворон, так вообще казался
роднее брата. Остатком трезвой мысли Извек заставил себя упрятать чудные
плоды обратно в суму и заговорил вслух:
- Вот те и яблочки! Почище мухоморного отвара башку чистят. А какие же в
полной силе были?! Вообще, наверное, летать смог бы, даже без руля и без
ветрил, вернее без крыльев и хвоста.
Задремавший было, конь рубанул ушами воздух и уставился на хозяина. Тот
щерился во все зубы, глаза блестели, голос тоже был странный, хотя брагой
не пахло.
- Ниче, ниче, коник, эт я так, сам с собой. Приятно же поболтать с умным
человеком.
Выслушав объяснение, Ворон лениво перекатился на другой бок и прикрыл
глаза.
- Ага, вот это правильно, - похвалил Извек. - Подремли маленько, утро
вечера мудреней.
Сотник встал, всмотрелся в даль и с удивлением обнаружил, что четко видит
и коней, и струящийся к небу дым. Окоем будто скакнул ближе. Одновременно
с этим в уши хлынул поток звуков. Ясно различал шуршанье жучков и шелест
травы. В двух шагах, под землей, кто-то настойчиво скребся.
- Ну дела! - оторопел Извек. - Еще чуток и начну понимать, о чем шеборшит
мышь. Вот так яблочки, а я, дурак, три штуки сожрал, как Ворон капусту. Им
же цены нет! Ежели в дозоре пожевать, любого ворога за тыщу шагов учуешь...
Все еще удивляясь новым ощущениям, взял уздечку и собрался спутать коню
передние ноги, но конь глянул так, что Сотник порадовался, что лошади не
разговаривают.
- Ну, если такой умный, тогда лежи здесь и никуда не уходи. Буду
возвращаться, тихонечко посвищу. - примирительно проворчал Извек и зашагал
в сторону дыма.
Все вокруг шуршало и скрипело на разные лады. Каждый шаг издавал такой
скрежет, что казалось, будто пара меринов ломится через бабкин плетень.
Саженей за двести, Сотник пригнулся и дальше двинулся медленнее. Каждые
полста шагов останавливался, вслушивался в звуки ночи. Наконец, уловив
впереди глухой скрип, замер, присмотрелся.
Неподалеку сидел дозорный и в задумчивости почесывал куцые усы. Глядел
поверх травы, но, судя по выражению лица, ничего, кроме темноты, не видел.
Лохматая шапка с конским хвостом на металлической верхушке, съехала на
затылок, открывая черные сосульки волос. Высокие скулы подпирали узкие
щелочки глаз. Перестав чесать редкие прядки усов, степняк сладко зевнул,
захлопнул рот и застонал какой то затейливый мотив.
- Пой, милый, пой! - подумал Сотник и, как кот, скользнул в сторону.
Обойдя печенега по дуге, подкрался сзади. Посидел в пяти шагах от певца,
размышляя, как быть. Умные люди говорили, что после смерти, Ящер больше
всех мучает только предателей, детоубийц и тех, кто оборвал хорошую песню.