"Святослав Аладырев "Извек" (Княжье похмелье) [F]" - читать интересную книгу автора

оставить следы на утоптанной земле. Ничего не подозревающий Микулка тем
временем продолжал:
- Владимир уж было согласился отдать им тебя на наказание, да наши вовремя
обмолвились, что тебя в то время на дальнюю засеку посылали. Потом и
воевода припомнил, что ты на следующий день, утром вернулся и при Егории
оказаться никак не мог. Так что остались они с хреном от пожилого зайца.
Но думки свои, псячьи, наверняка не оставили. Ты бы остерегся что ли, да
почаще пред княжьи очи появлялся, глядишь Красно Солнце сподобится, да
чином одарит. Кое-кто из врагов хвосты бы маленько поджал, поутих, а то и
вовсе языки свои в дупы позасовывал.
Сотник незаметно перевел дух, хмыкнул, сводя все к шутке.
- Чины говоришь? А на кой они мне? Меня и так любая собака Сотником
кличет, чем не чин? Чай, не мелочь какая... цельный сотник! Хотя мне и в
десятниках не скушно!
- Да ты же, ежели бы не твой характер, давно бы тысяцким стал.
- Как княжьи псы Добрыня и Путята? - прищурился Сотник.
- Как Извек! - недовольно пояснил Микулка. - А так нажил себе врагов целую
свору и мыкаешься из-за их козней, как неприкаянный. Чернях вон, сука,
дерьмом весь исходит, придумывая как тебя извести. Сам, скотина скотиной,
ничего, кроме как к князю ластиться, не умеет, а ходит в любимчиках. Ты
же, как пробитая лодья, едва на плаву держишься.
- Ну, не так, чтобы совсем еле держусь... - пожал плечами Извек. - Люди же
знают, кто есть кто.
- Так то люди. Люди всегда все знают, да только толку от этого мало. А
князь, если бы не любил кулачные потехи, давно бы прислушался к
Черняховским паскудствам и заслал бы тебя на веки вечные в какую-нибудь
глухую засеку. А так конечно! Любит наше Солнышко поглазеть на своего
надежу-бойца, кувыркающего всех подряд, от цареградских поединщиков до
мордоворотов ярла Якуна и заезжих новгородских силачей. Особливо после
того, как ты, с перепою, да с недосыпу, повалял Ваську Буслаева. Только
привечает тебя, как бойца-кулачника. А достойно ли тебя такое?
- Да знаю, - досадливо поморщился Сотник. - Думаешь мне нравится в
потешных бойцах ходить? Однако, при нынешних песнях, уж лучше в потешных
ходить, чем в тысяцкие лезть.
Кулак Микулки грохнул по столу.
- Эт почему же!
- А потому, - спокойно проговорил Сотник, глядя парню в глаза. - Что ИЗВЕК
никому, никогда гузнище не лизал! И, пока жив, делать этого не будет! Ни
Черняхам, ни Сарветам, ни князю!
Микулка огляделся, убеждаясь, нет ли чужих ушей, и уже печально качнул
головой.
- И это люди знают. Кое-кто даже завидует, хотя и катается по жизни, как
сыр по салу. Но тебя буяна все равно жалко...
- А вы себя жалейте, - оборвал Извек. - Мне и так гоже. Пока голова и руки
есть, я сам о себе позабочусь. А коль совсем припечет, так брошу все, да
сам подамся в глушь, в леса, в земли дальнодорожные. И плевать мне на всю
эту засупонную возню.
Сотник одним глотком допил содержимое кружки и ткнув денежку в трещину
столешницы, шагнул к выходу. Микулка печально смотрел вслед. Когда
стукнула тяжелая дверь, куснул губу и толи обиженно, толи с досадой