"Святослав Аладырев "Извек" (Княжье похмелье) [F]" - читать интересную книгу автора

разъезд, проехало четверо. Видать не шибко порадовал новый покон, если
караулы удвоены.
В корчме было тише обычного, еды почти не видно, питья же прибавилось
втрое. Лица сплошь невеселые, говоры негромкие, взгляды кислые. Баклажки
опрокидывали чаще, надеялись залить горечь в душе, но, судя по ссутуленным
плечам, без особого успеха.
Эрзя, подперев щеку кулаком угрюмо глядел в кружку. Круглолицый Мокша
только шевельнул лопатоподобной ладонью.
- Не стали тебя будить, и так вернулся чуть свет. Ведаешь ли что тут без
тебя было?
- Ведаю, ведаю, - спешно ответил Извек, двигая к себе нетронутое блюдо с
кашей. - Как сами-то?
- Вот пытаемся понять, - отозвался Эрзя, решившись все же отхлебнуть из
кружки. - Сами вроде ничего, токмо на душе будто Ящер нагадил. А у
Владимира на дворе пир, созывают всех, кому не лень, новый покон славить.
- Че ж не пошли?
- Охоты нету, - буркнул Мокша. - Да и поганых-самотных многовато набежало.
Из дружин только путятинские, да и то не все. Остальные вовсе не наши.
Сарветовы подстилки, Черняховские прыщи, да иудеи с ромеями. Рвут глотки,
кто кого громче Красно Солнышко восхвалит, да нового бога помянет.
Извек жевал, изредка поглядывая на друзей. Покончив с кашей, промочил
горло, прислушался к затихшему брюху и повторно потянулся за пивом.
- Слыхал я, Перуна с Могурой давеча закорчевали и в огонь, вместе с
волхвами.
Мокша, не глядя на Сотника, еле заметно кивнул. Извек же, будто не заметил
сжатых губ, продолжил расспрос:
- Белояна тоже пожгли?
- Белояна то? - хмыкнул Эрзя. - Да ты, Веша, никак с дуба рухнул. Он же
намедни Владимиру жизнь спас, целое покушение расстроил. Нет, Белоян при
князе, и в полном здравии.
- Так волхв же, - удивился Извек. - Тем паче, что с медвежьей мордой
нового покону и не выговорить.
Эрзя понизил голос, заговорил в стол, так, что слова едва долетали до ушей
Сотника.
- У Белояна, в последнее время, один покон: оберегать князя. Владимир его
единственное детище, вот и бережет робича, закрывая глаза на любую дурь
дитяти. Оно и понятно, на старости лет хочется хоть кому-то быть нужным, а
там хоть трава не расти. Князь это прекрасно знает, потому и доверяет. А
на то что волхв, ему совершенно наплевать.
Эрзя умолк, а Мокша снова кивнул и, сопнув широким носом, добавил:
- Да Владимир с самим Ящером побратается, если ему с этого выгода будет.
Это у него только на словах честь, доблесть, величие земли русской... На
деле же, во главе угла, величие Владимира Красно Солнышко.
- Похоже на то, - согласился Извек. - Не даром тать Залешанин едва не
правой рукой стал, а раньше его, душегуба, в нужнике бы утопили, или меж
берез раздернули.
Эрзя с Мокшей переглянулись, а Сотник хрустнул сжатым кулаком и сквозь
зубы продолжил:
- Рагдая же и не вспоминают. А герой был каких поискать.
- Герой хорош мертвый, - мрачно проворчал Эрзя. - Дабы его именем