"Лино Альдани. Тридцать семь градусов по Цельсию (Сборник Бандагал) " - читать интересную книгу автора

она полна жизни и что ее, тоненькую и маленькую, все же не придавили красота
и величие пейзажа. Она включила транзистор на полную мощность. Но здесь, в
поднебесье, музыка звучала смешно и нелепо.
Чуть поодаль темнели руины римского театра. Дорис и Нико принялись
танцевать на выщербленных, поросших мхом ступеньках. Нико крепко, до боли
прижимал ее к себе. Из транзистора тонкой струйкой текла сладкая до
приторности музыка лада. Певец нежным голоском напевал о любви и муках
влюбленного. А ее переполняло безмерное счастье, ощущение подлинной свободы
и полноты жизни.
- К дьяволу эти идиотские сентиментальные песенки! Дорис, иди сюда.
Голос Нико звучал необычно глухо.
Он увлек ее вверх по белой тропке, что вилась меж седых от древности
перевитых плющом камней. Тропинка исчезала, терялась в туннеле сплетенных
веток и снова появлялась под сводом сверкающих листьев.
Дорис лежала рядом с ним на ложе из веток бузины.
- Послушай...
Он без конца повторял это "послушай", все крепче сжимая ее в своих
объятиях. И даже не заметил, как оцарапал шею о ржавую колючую проволоку,
предательски торчавшую из земли.

В первой песне поется о красочных рассветах, во второй о ночи, пахнущей
туманом и тенью, в третьей - самой банальной - о несчастной любви...
И так изо дня в день. Проклятое радио с раннего утра начинает
бомбардировать вас песенками, рекламными объявлениями, снова песенками.
Покупайте кондиционирующие установки, приобретайте холодильники, современный
человек немыслим без электрокухни, и опять сентиментальные канцонетты,
объявления ВМО: запрещается то, не рекомендуется это.
Дорис с досадой выключает радиоприемник. Кончив причесываться, она
застывает перед зеркалом и начинает тщательно подводить ресницы и брови.
Звонит телефон. Незнакомый голос говорит в трубку, что Нико заболел.
Дорис весело смеется в ответ.
- Послушайте. Я спешу на службу. Вы, синьор, выбрали неподходящее время
для шуток.
Но незнакомец отвечает, что он отнюдь не шутит. Дорис задумчиво вешает
трубку.
- Кто это звонил? - спрашивает мать, высовываясь из-за двери.
- Да Нико. Вечно со своими глупыми шутками.
Стоя у конфорки, она выпивает чашку кофе с молоком. "Нет, не может
быть. Вчера вечером, когда мы расстались, он чувствовал себя превосходно.
Позвоню ему днем в министерство и скажу, что улетаю в Америку. Пусть немного
поволнуется".
Но потом, на улице, ее вновь охватили сомнения. Она задумчиво смотрела,
как на остановке нетерпеливые пассажиры проталкивались к переполненному
элибусу, и не двигалась с места. Постояла немного, затем решительно зашагала
к дому, где жил Нико. На пятый этаж она влетела бегом и яростно позвонила
два, три, четыре раза. "Кретин, самодовольный болван, ты мне за все
заплатишь!"
В дверях появился пожилой человек в пижаме.
- Проходите, - еле слышно сказал он. - Меня зовут Крешенцо. Я сосед
Нико по лестничной площадке. Это я звонил вам.