"Марк Александрович Алданов. Истоки " - читать интересную книгу автора

- Да все равно! Я знаю, что не ты это нашел и что земский собор и
боярская дума не одно и то же, но мы спорим не о словах. По существу, вы все
хотите, чтобы при царе были какие-то представители, от дворянства ли или от
купечества или от духовенства, - само собой, чтобы "лидерами" - вы ведь так
выражаетесь: "лидеры" - были вы, профессора. А нас все это вообще не
интересует. Мы принципиально никак не можем считать нормальным положением,
чтобы какой-то генерал bon vivant, может быть даже хороший человек, правил
восьмидесятимиллионным народом.
- Извини меня, это не разговор, - сказал Черняков, морщась и
оглядываясь по сторонам. - "Какой-то генерал"!.. Это дешевая демагогия. За
"каким-то генералом" тысячелетняя историческая традиция. Кому же править
Россией? Твоему Стеньке, что ли? Или Бакунину с Нечаевым? В твоих словах я
вижу полное неуважение к истории, столь характерное для всех наших
радикалов. Вся задача в том, чтобы громадную историческую силу царской
власти направить на верный прогрессивный путь. И нашей будущей партии в
первую очередь нужно теоретическое и историческое обоснование. Не скрою, что
этому я и собираюсь посвятить свои силы. Внимательно ли ты прочел мою работу
о вечевых собраниях и земских соборах? Я тебе ее послал.
- Да, я прочел, - солгал Николай Сергеевич.
- Кстати, по поводу этой моей работы. Ты, кажется, хорошо знаком с
Клембинским?
- Не так уж хорошо, но знаком.
- Не могу понять, в чем дело. Я ему давно послал и эту свою работу, и
заметку о некоторых своих планах для помещения в его хронике "Книги и
писатели", но прошло больше месяца, и ни слова не появилось. Ты не мог ли бы
ему напомнить?
- Когда же? Ведь я завтра уезжаю.
- Конечно, тебе будет трудно лично ему передать, но ты можешь ему
написать. Чтобы не утруждать ни тебя, ни его, я сам набросал два слова. Вот.
Может, у него затерялось. - Он вынул из кармана листок. - Я только попрошу
тебя переслать ему с маленьким препроводительным письмом. Можно?
- Постараюсь.
- Извини меня, "постараюсь" - это не разговор. Если тебе трудно, я могу
это устроить через кого-либо другого.
- Хорошо, я пошлю.
- Спасибо. Вот, возьми. Теперь вернемся к делу. Итак, зачем ты едешь к
Бакунину и к Марксу?
- Я не еду к Бакунину и к Марксу. Я еду за границу, где надеюсь
повидать Бакунина и Маркса, - раздраженно сказал Мамонтов. - Не в обиду будь
сказано тебе и Юрию Павловичу, то, что делается в России, меня не
удовлетворяет. Готов, конечно, сделать исключение для твоей работы о вечевых
собраниях и земских соборах...
- Почему ты сердишься?
- И мне хочется узнать, о чем думают умные люди за границей.
- Однако ты умных людей хочешь искать только в революционном лагере.
- Кто же есть еще? Не прикажешь ли обратиться к Бисмарку? Я, пожалуй, и
не прочь, да он меня мудрости учить не станет. И потом мудрость Бисмарков!..
Нет, брат, нас Эльзас-Лотарингиями не прельстишь. - Он налил себе и выпил
залпом третью рюмку водки.
- Монтень говорил: "Tous les maux de ce monde viennent de l'anerie".*