"Марк Александрович Алданов. Могила воина" - читать интересную книгу автора

говорил о докторе Бэнкхеде, о преимуществах сельской жизни, о том, что
самому крепкому человеку бывает нужен отдых. "Я советовал бы вам даже
отказаться от поездки в Верону. Если хотите, я могу вас там заменить... А
вы, дорогой друг, это время провели бы в вашем милом Крэй-фарме". - Он
говорил мягким успокоительным голосом и, по своей природной
жизнерадостности, почти начинал верить, что может быть, в самом деле все
окажется пустяками. "Головокружение, прилив крови к мозгу, мало ли что!" -
"В Верону я охотно съезжу вместо вас, если, как я надеюсь, вы мне
доверяете", - повторил он. Вдруг у фонаря министр иностранных дел повернулся
и задыхаясь, прошептал: "Вы ее не знаете! Она способна на все!..." Увидев
глаза Кэстльри, его бледное, искаженное, безумное лицо, Веллингтон похолодел
и отшатнулся, едва не вскрикнув. Им овладел ужас, подобного которому он не
испытывал никогда в жизни. Они пошли дальше. "Все надо скрыть! Все!"
мелькало в голове у Веллингтона. Но он уже понимал, что скрыть трудно, что
скрыть невозможно, что через неделю всем станет известно: Англией правил
сумасшедший! Англией правит сумасшедший!
Леди Лондондерри уже целый месяц находилась в Крэй-Фарме. Герцог
Веллингтон пошептался с камердинером, глядя на него страшными глазами, затем
особенно крепко пожал руку своему другу и вышел. Оставшись один на улице, он
вздохнул с облегчением и, все еще вздрагивая, поспешно отправился к доктору
Бэнкхеду.
На его сильные, властные удары молотком - стучит герцог Веллингтон, -
не сразу отворила дверь молодая, хорошенькая горничная. Она обомлела, узнав
посетителя. Доктора Бэнкхэда не было дома. Веллингтон задумался, затем
поспешно направился в кабинет. Он был так взволнован и расстроен, что против
своего обычая не оглядел красивой горничной и не улыбнулся ей. Герцог
написал Бэнкхэду записку: лорд Лондондерри заболел и нуждается в немедленной
помощи. "I have no doubt he labours under mental delyrium",* - писал он
своим твердым отчетливым почерком. Горничная растерянно зажигала в кабинете
одну свечу за другой, бросая взгляды на гостя, заранее себе представляя, как
завтра всем расскажет, что у них был железный герцог и что она тотчас его
узнала. Веллингтон потребовал сургуч и тщательно запечатал листок: нельзя
было оставлять открытой записку, содержавшую в себе государственную тайну.
______________
* Не подлежит сомнению, что он находится в состоянии помешательства.


XII

За день до приезда герцогини Пармской к отведенному ей в Вероне дому
подъехали под вечер три телеги со слугами и вещами. Мажордом-немец с
ругательством слез с первой телеги, держась рукой за кованый сундук, и,
увидев стоявшего на крыльце толстого человека, нерешительно снял шляпу:
начальство или нет? Оказалось - начальство. Толстый человек сказал, что
назначен от императорского двора в распоряжение ее высочества герцогини
Пармской, Пьяченской и Гвастальской. - "Вы кто? Дворецкий?" - строго спросил
он. - "Так точно, мажордом", - ответил, оробев, немец, не зная, как называть
толстого человека. - "Сколько всего слуг?" - "Шесть". - Когда приезжает ее
высочество?" - "Завтра". - "Знаю, что завтра, да когда?" - "Думаю часов в
десять утра". - "Надо не думать, а знать. Перемен нет? С ее высочеством