"Марк Алданов. Истребитель" - читать интересную книгу автора

Где же он, шашлык? Ах, да, на крыше, - сказала она и захохотала. Смех у нее
был особенно милый. - Хотите, я помогу? Нет? Ну, так карабкайтесь вы на
крышу, живо.
Он засуетился, взял тарелку, побежал. На крыше, схватив сковородку,
задумался: жить у нее, в ее комнате, спать на ее диване! И тут же вспомнил
это. Радость как рукой сняло. Он вздохнул и пошел вниз, держа впереди себя
вертел вертикально, как держат свечу. Она тем временем в сакле критически
осматривала его диваны, шкапчик, хозяйство. "Почти ничего пригодиться не
может... Кошмы выбросить... Плохо живет. Но правда, он очень, очень славный
человек, верный друг. Во многих отношениях он лучше всех молодых, да пожалуй
и умнее". Она увидела, что он незаметно поддерживает пальцем кусок мяса на
вертеле, опять залилась смехом.
- ...Нет, нет, ничего, я так... Просто мне очень весело и уютно с вашим
сиятельством. Да, да, недурно жили эти крепостники, - говорила она, снимая с
вертела мясные кружки. - Четыре вам, четыре мне, по братски. - Он вспомнил,
что до этого, раз кто-то при нем назвал ее Марьей Васильевной и что ему это
было приятно: точно она была его сестрой. - У княгини в гардеробной стояло
шестнадцать огромных шкапов, каждый чуть не больше вашей сакли!
- Князь Воронцов, - сказал Иван Васильевич, - в 1815 году командовал
чем-то во Франции. Наши офицеры жили весело и все понаделали там долгов. Так
вот, чтобы не запятнать русского имени, он за них за всех заплатил долги из
своих средств.
- Какой дурак!
- Человек он был, кажется, в известном смысле нехороший. Но это не
помешало ему создать то чудо искусства, - сказал он, показывая коркой хлеба
в сторону окна. - У этих людей был размах. Сами они, быть может, в искусстве
смыслили не так много, но боюсь, что только при них, при их строе, и могли
создаться все чудеса искусства: дворцы, соборы, даже картины.
- Опять буза! Мы в порядке социалистического строительства создадим не
такие чудеса.
- Вам, быть может, удастся создать то, что у каждого человека будет
своя комната с проточ-ной водой и балкончик с горшком цветков. И я нисколько
не иронизирую: проточная вода и балкончик с цветочками великая вещь. К
несчастью, пока у нас нет и этого. Но о произведениях искусства не говорите:
для них нужна свобода духа... Она будет? Может быть, но люди живут только
один раз! Вот я, маленький человечек, не так счастлив, что я и подобные
мне - это глина, из которой делаются кирпичи для чужих дворцов, все равно
княжеских или ваших.
- "Ваших"! Сказал! Они не "ваши", а "наши". Эти дворцы теперь
принадлежат народу, то есть вам.
- Неужто? Конечно, в известном смысле это и так, но вот, представьте
себе, я здесь живу без малого тридцать лет и не чувствую, что этот дворец
мой. Не все ли равно мне, живут ли в нем князья или помещаются никому не
нужные учреждения? А показывали дворец посетителям и при Воронцовых. Нет,
дворец не мой, Марья Игнатьевна, и мне он, конечно, ни к чему. Вот, если бы
хоть эта сакля была моя, это было бы уже недурно, да вот, видите, меня из
нее погнали. Не в этом дело! - разгорячившись говорил Иван Васильевич.
Хвастайте тем, что действительно есть. Войну мы выиграем, это так, честь и
слава. Показали, что можно обходиться без банкиров, спекулянтов, биржевиков,
тоже честь и слава. Правда, для этого пришлось создать во сто раз больше