"Леонид Алехин. Побег Крамера" - читать интересную книгу автораее рук. - Очень мило, что ты пришла меня навестить. Надеюсь, заглянешь
как-нибудь еще. Еще больший сюрприз - она громко всхлипывает и под вой сирены выбегает за дверь. Я остаюсь стоять в спасительном полушаге от границы. В одной руке банан, другой я задумчиво скребу в затылке. Да. Да-а. Мне послышалось, или она и правда сказала "прости"? Перед тем как улечься спать, я долго и яростно мастурбирую. Смотрю при этом прямо в стеклянный глаз камеры. Ну, что, солдатики, интересно? Может, еще на пленочку записываете, для истории, так сказать? Громко и нецензурно выругавшись, я плетусь в свой угол и с размаху валюсь в спальную нишу. На душе у меня препаскудно. От гадкого чувства недоговоренности хочется биться головой об пол. Или о дверь, закрывшуюся за спиной Лидии. Уверен - теперь навсегда. Сон ко мне не шел. Скрючившись в нише, я крутил в руках желтый банан и думал о всякой ерунде. Решил все-таки его сожрать, чтобы отвлечься. Собравшись отчистить фрукт от кожуры, я остановился. Еще раз внимательно оглядел банан. Изменил позу, закрыв его своим телом от возможного подглядывания сверху. Очень интересно. Кто-то аккуратно вскрыл кожуру (например, острием скальпеля), а потом смазал разрез биологическим клеем, предназначенным для сращивания тканей. Весьма хитроумно. И зачем такие уловки? Я бережно отделил приклеенную дольку кожуры и обнаружил под ней сложенную записку. Продолжая делать вид, что я интересуюсь бананом, я развернул ее. И прочел несколько строк, написанных твердым бисерным Тебе не надо было пугать профессора. Теперь он заодно с Бауэром. Я ничего не могла сделать. За тобой придут утром. Прости. Твоя Л. Задумчиво пережевывая записку вместе с бананом, я поражался женской непоследовательности. Что означает "утром", для узника который не носит часов и вместо солнца и луны видит круглосуточно один лишь неоновый свет? Все равно, спасибо Лидия. Я буду помнить о тебе. На этот раз мне не снилось ничего. С третьей попытки мне удается забросить банановую кожуру на камеру, так, чтобы она закрывала часть обзора. Провисев там полминуты, она падает вниз, но я остаюсь доволен. Теперь я готов к дальнейшим забавам. Под неизменный аккомпанемент сирены и в сопровождении дюжего охранника в моей камере появляется один из главных участников моей трагедии. На нем как всегда безупречно отглаженный китель, брюки, фуражка, надвинутая до самых бровей, и воинственно выпяченный подбородок. Достойный потомок многих поколений штурмбаннфюреров и обер-ефрейторов. Переметнувшийся под другие знамена, но не утративший наследственной выправки, садистских наклонностей и всех комплексов представителя "избранной расы". А также громового голоса, которым хорошо шугать новобранцев и штатских в белых халатах. - Вот, уродец, - говорит полковник Бауэр, военный куратор Проекта, не утруждая себя ненужными приветствиями и любезностями. - Зашел лично с тобой попрощаться. - Очень любезно, полковник, - я обращаю внимание, что дверь за охранником осталась открытой. - Вас переводят? Надеюсь с понижением? |
|
|