"Николай Александров. Севастопольский бронепоезд" - читать интересную книгу автора

"Да, комиссар под стать командиру подобрался", - про себя отметил я.
- Ну садись, рассказывай, - Митраков пододвинул мне табуретку. - Мой
старый друг. Почитай год вместе прослужили, - объяснил он своему
собеседнику - начальнику штаба.
Рассказываю о батарее, о товарищах, а сам все на комиссара поглядываю.
Постарел он. В черных волосах серебро. Под усталыми глазами темные круги.
Нетерпеливо расспрашивает меня: "Как себя чувствуют Шкирман, Проценко?".
Говорю, что Шкирман, командир наш, здоров и батарея воюет что надо. Проценко
(бывший старшина комендоров 412-й батареи) награжден орденом Ленина, сейчас
командует соседней 16-й батареей.
- Молодцы! - На лбу комиссара разглаживаются морщины. - Я так и думал.
Потом он, как-то незаметно переменив разговор, стал вводить меня в курс
дела. Рассказал о людях полка, о трудностях, о тактике противника и
особенностях боя.
- Смотри, - предупредил он, - народ вы еще необстрелянный, осторожнее
будьте. Береги себя и людей. Наша беда - ненужная лихость. Слыхал, как
морячки с крейсера "Профинтерн" воевать вздумали? Построились, как на
параде, на правом фланге - оркестр, [15] и двинулись в атаку. Немцев чуть
потеснили, а своих людей две трети потеряли. Глупо ведь! Не простит нам
народ таких потерь. Безрассудная удаль только на руку врагу.
Вместе с начальником штаба комиссар определил наш взвод в третий
батальон и вышел со мной из хаты. Митраков поговорил с краснофлотцами,
пошутил, мимоходом дал несколько дельных советов. Посмотрев на светящийся
циферблат часов, сказал:
- Пора вам отдохнуть, хлопцы. Поди, намотались за день. А на рассвете
уже на передовой надо быть. Ждут вас там, ох, как ждут!
Отдыхали в полуразрушенном сарае на краю деревни. На всякий случай
выставили охрану. Матросы завалились на сено и сразу же уснули. Ни близкие
выстрелы, ни отблески пламени, проникающие сквозь щели бревенчатой стены, не
нарушают их сна. А я все ворочаюсь с боку на бок. Как-то справлюсь со своими
новыми обязанностями? Я отвечаю за этих ребят. А что я знаю? Нас почти не
учили воевать в окопах. Кто мог предположить, что враг подойдет к Одессе,
Ленинграду?
Кое-кто считает, что матросу думать не обязательно: знай выполняй
команды, начальству, дескать, виднее. Но матрос наш думает. Каждый хочет
понять, как это случилось, что враг топчет нашу землю, а мы никак не можем
его задержать. Считали себя всех сильнее, а фашист ударил, и нам приходится
отбиваться без танков и самолетов. Только винтовки да гранаты, как в
гражданскую. Что-то недодумано.
А сейчас за это расплачиваемся...
Перед рассветом двинулись в свой третий батальон. Он занимал оборону
вдоль лесопосадки за железнодорожной насыпью. Первую часть пути миновали
сравнительно легко. Высокая кукуруза хорошо укрывала от наблюдателей
противника. Но как только стали перебегать через открытую поляну, сразу же
застрочили два вражеских пулемета. Упал возле меня матрос.
- Ложись! - кричу.
Еще кого-то задело: слышу стоны.
Посвистывают пули, рыхлят вокруг нас землю. Приказываю двигаться
перебежками, Теряем еще [16] несколько человек. Даже ползти нельзя.
Шевельнешься - пули градом. Лихорадочно думаю, что делать. Ко мне подползает