"Сергей Петрович Алексеев. Сын великана " - читать интересную книгу автора

своими здоровенными ручищами схватит его, притянет к себе и скажет: "А где
ты взял пистолет? А зачем тебе пистолет? А не ты ли убил полковника?"
Мальчик похолодел. "Брошу в прорубь, в Неву", - решил Лёшка.
- Государь император, изволю вам доложить, - продолжал между тем
околоточный, - прислал депешу: "Прекратить беспорядки". Во как. Мы живо. У
нас разговор простой. Становись. В ружьё. Пли! - И Животов засмеялся.
Потом приблизился к Золотушкину. - Назавтра, будьте покойны, никаких
беспорядков. Никаких! - повторил он и снова потянулся за стопкой.
Тем временем Лёшка несколько успокоился, подумал: "Зачем же в Неву?"
Выбрав удобный момент, мальчик осторожно прошёл на кухню, плотно прикрыл
за собой дверь, потом приподнял дверцу подпола и полез вниз. Высмотрев
укромное место в дальнем углу, он засунул опасную находку под какие-то
ящики.
Когда Лёшка вернулся в комнату, надзиратель прощался с аптекарем.
- Будьте покойны, - ещё раз повторил Животов. - Назавтра никаких
беспорядков.
Проводив околоточного, Золотушкин перекрестился, прошёл в аптечный
зал и позвал Лёшку.


ЦАРСКИЙ ПОРТРЕТ

В аптечном зале на пустынной широкой стене под стеклом в золочёной
раме висел царский портрет. Российский самодержец был изображён во весь
рост, в полковничьем мундире, с андреевской лентой через плечо. Император
стоял, держась за спинку резного кресла, чуть откинувшись назад, словно
боясь выпасть из рамы.
За многие месяцы работы у Золотушкина Лёшка возненавидел царский
портрет. В обязанность мальчика входило стирать пыль со стекла и
надраивать раму. До боли в руках намашется Лёшка тряпкой, а Золотушкину
всё мало. Подойдёт, станет рядом и тычет палкой.
- Тут, - говорит, - не блестит. И тут плохо.
Палка у Золотушкина тонкая, как шпага, ткнёт - что кольнёт шилом. Вот
и сейчас водит Лёшка по царским сапогам, трёт по императорской
физиономии...
- Не там, не там! - кричит Золотушкин и тычет палкой в золочёную
раму.
Лёшка плюёт на тряпку и берётся за раму.
С улицы постучали. Золотушкин вздрогнул, насторожился. Стук
повторился настоятельный, грозный. Побледнев, аптекарь подошёл к двери.
- Кто там?
- Откройте!
Золотушкин раздумывал.
- Откройте же!
Голос был женский. Аптекарь повернул ключ. Спиной, чуть согнувшись,
медленно переступая порог, в комнату входил неизвестный. А следом за ним
ещё двое: парень и девушка. Лёшка глянул и замер... Безжизненно свесив
голову, на руках у вошедших лежал парень со Знаменской площади.
Молодого рабочего положили на диван.
- Простите, - обратилась девушка к Золотушкину. - Ранение. Тяжёлое.