"Исабель Альенде. Любовь и Тьма" - читать интересную книгу автора

что если он наделает в штаны, то получит по заднице: ей уже до чертиков
надоело вычищать сухие какашки, - потом развернулась и ушла, оставив его в
дураках наедине со своими намерениями. Интересно, о ком говорила эта дура? -
задался вопросом Полковник и тут же заключил: вне всякого сомнения, речь шла
о самой богатой вдове королевства В лагере только она ходила под себя:
огнестрельное ранение уничтожило ее пищеварительную систему и навсегда
приковало ее к инвалидной коляске, но это ни у кого не вызывало жалости. При
всяком удобном случае у нее крали заколки и пояса: мир кишмя кишит жуликами
и мошенниками!
- Воры! У меня украли тапочки! - закричала вдова.
- Помолчите, бабуля, а то соседи могут услышать, - велела сестра,
выкатывая коляску на солнце.
Больная, однако, по-прежнему выкрикивала обвинения, пока совсем не
выдохлась и не умолкла, чтобы не испустить дух. Но у нее хватило сил указать
подагрическим пальцем на престарелого сатира, незаметно расстегнувшего
ширинку, чтобы показать дамам свой жалкий пенис. Никто не обратил на это
никакого внимания, за исключением одной тщедушной, одетой в траур дамы: она
с определенной нежностью смотрела на этот сухой фиговый стебель. Дело в том,
что она была влюблена в его владельца и оставляла дверь своей комнаты
незапертой на ночь, чтобы толкнуть его на решительный шаг.
- Потаскуха! - прошамкала богатая вдова, но не смогла сдержать улыбки:
неожиданно всплыли в памяти далекие времена, когда ее муж был еще жив и
платил золотой монетой за право быть принятым ее широкими бедрами, а это
случалось довольно часто. Ее сумка вскоре наполнилась и стала такой тяжелой,
что ни одному моряку не удавалось вскинуть ее на плечо.
- Где мои золотые монеты?
- О чем вы, бабуля? - рассеянно спросила сиделка из-за спинки
инвалидной коляски.
- Ты у меня их сперла? Я позвоню в полицию!
- Да уймись ты, старая! - равнодушно ответила та.
Полупаралитика она усадила на скамью, покрыв его ноги пледом: несмотря
на то что недуг поразил половину его лица, а сунутая в карман рука не
действовала, - в другой он держал пустую трубку, - вид его был исполнен
спокойствия и достоинства и к тому же был не лишен британской элегантности -
на нем красовался короткий пиджак с кожаными заплатами на локтях. Он ждал
почту и именно поэтому потребовал усадить его напротив двери - так, чтобы
видеть, как войдет Ирэне, и с первого взгляда угадать, есть ли ему письмо.
Рядом с ним грелся на солнце печальный старик, но они не разговаривали: они
были врагами, хотя оба уже забыли, из-за чего возникла их вражда.
Порой, забывшись, они обращались друг к другу, но ответа не получали -
скорее из-за глухоты, чем из неприязни.
С балкона третьего этажа, где еще не зацвели анютины глазки, выглянула
Беатрис Алькантара де Бельтран. На ней были замшевые брюки горохового цвета
и в тон им - французская блузка После комплекса восточных упражнений,
проделанных, чтобы снять напряжение и забыть ночные сновидения, благодаря
утреннему макияжу - зеленые тени для глаз под цвет малахитового кольца - она
выглядела свежо и спокойно. Она держала стакан с фруктовым соком - для
улучшения пищеварения и цвета лица Глубоко втягивая в себя воздух, она сразу
же почувствовала какое-то новое тепло. Она сосчитала в уме, сколько дней
остается до отпуска: зима выдалась затяжная, и загар у нее совсем сошел.