"Тимофей Алёшкин. Клятва" - читать интересную книгу автора

Вселенная - держится им. Он, Александр, сын Филиппа, царь царей,
повелитель Вселенной, сын Зевса Вседержителя, сын Аммона Ра,
царствующий Гор, возлюбленный Мардука, осиянный светом Ахура-Мазды,
победитель в сотнях сражений и строитель тысяч городов - только он
скрепляет страны державы, не дает ей распасться. Ему поклоняются как
живому богу, его непобедимости страшатся варвары, его любят воины, ему
подчиняются великие полководцы, его приказам внимают сатрапы, перед
его именем склоняются народы, его славят служители богов - его,
Александра Великого, как не называли перед ним никого.
Hет никого, равного Александру. И некому оставить державу.
Сыновья - хороши, лучше многих его людей, но как сможет любой из них
быть Александром? Александра-сына большинство из тех, кто сейчас
клянется ему в верности, видит впервые. И он молод, очень молод, и -
боги, за что? - слаб, слишком слаб. Он не сможет, как отец, не спать,
если надо, по трое суток, неделями не слезать с коня, читать каждый
день сотни документов, держать в голове все важное сразу, выбирать
талантливых помощников и не слушать льстецов, водить этеров в атаку и
произносить речи перед эллинами, составлять планы военных походов и
знать и почитать всех богов державы, отстаивать свое мнение перед
старшими и слушать молодых. Полководцы не станут подчиняться молодому
царю царей, сановники будут вертеть им, как хотят и обманывать его,
народы восстанут при одной вести о смерти Александра, а варвары тотчас
попробуют на крепость границы... всё исполнится по пророчеству иудея.
Слишком поздно Александр вспомнил о воспитании сына - увлекся
покорением Вселенной... Царь царей и сам уже многого не может - раны,
походы и труды подточили здоровье - уже и шагу скоро не ступит без
лекарей, а ведь ему далеко до пятидесяти.
Всё чаще Александр вспоминает Филиппа, вот и сейчас подумалось:
"Тебе было легче, отец - у тебя был я. Пусть непокорный, пусть мы
враждовали, но ты знал - я сохраню царство."
"А если бы боги не дали отцу достойного наследника, что бы он
делал?" - спрашивает себя Александр. И сам себе отвечает: "То же
самое. Воевал, договаривался, унижался, хитрил - но сделал бы все что
мог - для своих людей, для всех македонян, для царства. Как Прометей,
принесший людям божественный огонь, сделал это, хотя и знал, что люди
потом употребят огонь для распрей и убийств. Как Приам и Гектор,
сражавшиеся до последнего, хоть царство и было обречено."

Hекогда любимым героем "Илиады" был для Александра Ахилл. Сейчас
царь царей находит для себя у Гомера иные образцы для подражания.

"Мне труднее, отец, но и я не отступлю. Боги видят, я многое
сделал для македонян, для всех моих народов - и сделаю все, что
смогу, чтобы сохранить державу. Если бы только боги дали мне еще
времени..."

Царь царей поднимает руку, кладет ее на плечо сыну и несильно
сжимает. Александр поворачивает голову, но отец успокоительно кивает и
чуть раздвигает губы в улыбке. "Все хорошо, сын. Все хорошо," -
словно говорит он.