Лесли Линн Обман герцога

Пролог

– Эвэлон, слышал ли ты хотя бы слово из того, что я тебе сказала?

Вглядываясь в прекрасный овал лица своей невесты, Ричард, герцог Эвэлонский вспомнил два совершенно разных эпизода.

Первый отозвался в его сердце острой болью. Даже после восемнадцати месяцев со дня смерти отца память вызывала у него прилив печали. Теперь ему будет недоставать этого источника силы и мудрости. Он никогда по-настоящему не почувствует себя «вашей светлостью».

Второй эпизод был скорее насмешкой над самим собой. Ему вспомнились слова его обожаемой невестки Серны, однажды брошенные ему: «Больше всего на свете я хочу, чтобы в тот момент, когда твое сердце будет полностью принадлежать женщине, она разбила бы его на мельчайшие кусочки».

«Нет, этого не будет никогда! Никогда невесте не удастся овладеть моим сердцем!»

– Эвэлон, и ты удостаиваешь меня этой насмешливой улыбки в самом разгаре бала леди Нортон! – Его невеста забылась настолько, что не заметила даже соскользнувшей туфли.

Как обычно, красота леди Арабеллы Хэмптон была слегка испорчена надутыми губками. Его друзья, да и все общество, находили эту ее привычку очаровательной. Вообще-то такая редкая красавица могла бы претендовать на то, чтобы весь мир был у ее ног. Но Ричарда это начинало раздражать.

– Белла, если ты уронишь свою туфлю еще раз, весь зал будет знать, что мы ссоримся, – проговорил он, растягивая губы в улыбке и сузив глаза.

Она судорожно обмахнулась веером, расписанным голубыми незабудками.

– Никто меня не слышал, – подняв подбородок, она ослепительно ему улыбнулась. – Каждый занят самим собой. А ты не танцевал со мной в этот вечер ни разу!

Пожав плечами, он обернулся, лениво рассматривая людской водоворот бального зала. Гостей собралось так много, что порой было трудно понять, где кончается один человек и начинается другой.

Эти светские сборища всегда казались Ричарду утомительными. Но обязанность есть обязанность, и ее нельзя игнорировать, тем более теперь, когда он стал герцогом. Так, по воле матери и согласно своим собственным намерениям, он окунулся в жизнь светского общества, чтобы найти жену. Преемственность, должна быть сохранена. И в тридцать лет, уже самое время обзаводиться наследницами.

Он слегка смягчился.

– Если ты устала, дорогая, давай уедем немедленно, – поддразнил он ее, намереваясь пригласить на следующий вальс.

– Да, уезжаем сейчас же! – резко ответила она.

Он был сильно удивлен и искренне рассмеялся.

– Боже мой, Белла! Никогда бы не подумал, что ты уедешь из подобной давки до рассвета.

– Ты сделал все, чтобы у меня разболелась голова. – Ее губы искривились. – Надеюсь, ты доволен! – С гордо поднятым подбородком она покинула зал под пристальными взглядами присутствующих.

Он последовал за ней.

Щеки ее пылали. Свет канделябров отражался на ее золотых локонах, а изящество, с которым она себя держала, свидетельствовало, что перед вами будущая герцогиня. Сначала ее обиды и выходки казались Ричарду забавными. Сейчас же он начинал думать, не скрывается ли за этим что-либо еще. Но отступать поздно. Помолвка – это обет, который не может быть нарушен никогда.

Улыбаясь, и грациозно кивая толпе, собравшейся перед домом, Арабелла спустилась по ступеням. Ричард хотел было убедить себя еще раз в правильности выбора – так хорошо Белла играла роль герцогини, как она все испортила.

– Надеюсь, что на балу у герцогини Камберлендской ты будешь внимателен, Эвэлон, – прошипела она.

Он не ответил, пока они не оказались в экипаже, где ему неожиданно пришла идея сказать:

– Я не буду там, моя дорогая.

– Что это значит? – В ее крике, который был хорошо слышен всем собравшимся вокруг ландо, не было ничего от герцогини.

– Завтра я уезжаю в Шотландию. В университете Эдинбурга мне необходимо встретиться с профессором философии. – Воодушевленный этой идеей, он слегка коснулся кончика ее носа. – Не волнуйся, Белла, я вернусь перед свадьбой.

– Перед свадьбой! – Она в изумлении прижала руки к груди. – А как же бал у герцогини Камберлендской? Ведь это – самое важное событие сезона!

– Неужели? – Он не мог удержать презрительной улыбки.

– Наша помолвка не дает тебе права игнорировать меня. – Ее голос поднимался с каждым словом.

– Поездка в Эдинбург займет у меня всего две недели, даже если я возьму худшего из моих жеребцов. – Желая побыстрее отъехать от дома, он тронул кучера за руку. – Без сомнения, один из твоих поклонников будет счастлив оказаться на моем месте.

Но кучер оставался на месте, перед входом, освещаемым фонарями.

– Если ты не будешь сопровождать меня на бал к герцогине Камберлендской, я объявлю о расторжении помолвки, – грозно заявила она. – Ты слышишь меня?

– Слышу не только я, но и все присутствующие.

Ее бледно-голубые расширились от ужаса, когда она вдруг поняла, что они окружены гостями, замершими в пристальном внимании. Бросив ему взгляд, полный неподдельного отвращения, она забилась в самый дальний угол экипажа и закрылась веером.

– Джеймс! – Рычание Ричарда наконец, привело кучера в чувство, и они покатили вперед.

Гости отступили назад, уступая дорогу. Игнорируя их заинтересованные лица, Ричард непринужденно расположился в экипаже, пока лошади не свернули за ближайший угол.

Он вновь наклонился вперед и тронул плечо Джеймса.

– Остановись здесь! Доставь леди домой. Я пройдусь к дому Эвэлонов. – Он повернулся к Арабелле и взял ее руку. – Доброй ночи, Белла. Увидимся, когда я вернусь. И, конечно, я соглашусь с любым твоим решением.

Ричард посмотрел ей в лицо и уловил момент, когда она поняла, что проиграла. Он должен был испытывать угрызения совести, что так умело поставил ее на место. Но почувствовал только облегчение. Его шаги наполнились новой энергией. Наконец! Вот она возможность избежать этой утомительной скуки. Он найдет место, где мужчины думают не о складках на галстуках и выигрышах в кости.

Ричард прошел прямо в свое крыло дома. Разбудив камердинера, приказал подготовить вещи к отъезду до рассвета.

Кроули не задавал вопросов о причинах такого неожиданного решения; он слегка приподнял брови и поинтересовался, нужны ли его светлости багажные повозки.

– Ради Бога, нет! – Он был охвачен предчувствием свершения чего-то значительного, как во время битвы при Ватерлоо, два года назад: доставляя сообщение герцога Веллингтонского своим командирам, Ричард осознал, что такое настоящая цель. Ему хотелось ощутить на своем лице бодрящий ветер и чувствовать под собой мощного коня. – Я еду верхом на Вайлдфаре, не ищи меня, пока не доберетесь до Каледонии в Эдинбурге.

Он натянул на себя одежду для верховой езды. Теперь, когда Ричард решил, ничто не должно препятствовать его отъезду. Но прежде чем уехать, он должен зайти в библиотеку. Выпив залпом стакан вина, он сел за темный ореховый стол, чтобы написать записку матери. Ричард не хотел ее будить в эти ранние часы.

Как будто прочитав его мысли, мать стояла перед ним. Запах роз наполнил воздух, ее белые волосы были собраны в длинную косу, открывая ее невероятно красивое, даже в этом возрасте, лицо, с темными сияющими глазами, унаследованными от нее всеми детьми.

– Я знаю, что ты уезжаешь в Шотландию. Если ты не вернешься через две недели, Арабелла расторгнет помолвку. – Мягкая речь матери едва ли могла его раздражить. Он никогда не мог понять, как ей удается всегда все знать.

– Мельница сплетен крутится даже в эти часы! – Он подошел к матери, чтобы поцеловать. – Я не сомневаюсь, что ты знаешь, что будет завтра, не говоря уже о том, что было два часа назад.

– Не волнуйся, дорогой, я понимаю, что ты должен уехать. Что ни делается, все к лучшему.

– Ты хотела этого союза, мама, – сказал он мягко.

– Это было решено до того, как ты появился на свет, но никто не сможет заставить тебя, Ричард. – Она подошла к книжному шкафу и, найдя том в темном кожаном переплете, протянула ему. – Ты собираешься в большое путешествие.

– Мама, я…

Слегка ущипнув его за щеку своими изящными пальцами, она пристально посмотрела в глаза сына.

– Скажи, а ты сам знаешь, что ищешь?

Одинаковые шоколадные глаза встретились. Теперь, как, впрочем, и всегда, было невозможно сказать ей неправду.

– Нет. Но я буду знать, когда найду. Тогда я вернусь исполнять свой долг.