"Наталья Александрова. Три мужа и ротвейлер" - читать интересную книгу автора

бессознательном состоянии я становлюсь агрессивен. Как я могу подвергать вас
такому риску. Это была явная глупость, - и он отвернулся.
- Глупости! - сердито воскликнула я:
- Это как раз сейчас вы говорите глупости.
Я не верю, что вы можете быть опасны, потому что иначе вы бы ломали
вещи, били посуду... Скорее всего, это просто обморок от переутомления. Так
что не волнуйтесь.
Я просто посижу с вами, заварю кофе... Или лучше чай - кофе вас еще
больше возбудит.
А потом мы с вами этот чай выпьем, и я вам расскажу, что вы спокойно
просидели целый час в кресле. Я уверена.
- Правда? - с надеждой спросил Эрик. - Но все же я опасаюсь...
- Никакой опасности нет, я в этом не сомневаюсь, - твердо ответила я.
Честно говоря, в глубине души, я была далеко не так уверена в этом, как
старалась показать. Хотя Эрик мне стал симпатичен после того, как я узнала,
что он дружил с Валентином Сергеевичем, но кто его знает - не выдумал ли он
всю историю... Странные какие-то провалы в памяти. Но с другой стороны, вот
мои мужья, например, тоже думают, что у меня крыша не на месте, потому что я
целыми днями якобы торчу дома и ничего не делаю, а ведь моему поведению есть
самое простое объяснение. Так что я прониклась к Эрику сочувствием и даже
состраданием. Кстати, эти качества тоже раньше не входили в список моих
достоинств.
Раз уж я дала обещание побыть с Эриком в его квартире, назад ходу не
было. Перекрестившись в душе, я вошла в гостиную.
Комната произвела на меня приятное впечатление. Хотя она была
достаточно стандартно, точнее "евростандартно" обставлена и отделана, но во
всем чувствовался хороший вкус - светло-бежевые стены перекликались с
золотисто-коричневыми шторами и обивкой мебели, с мягким коричневым ковром.
Но лицо этой квартире придавали великолепные фотографии, которыми были
увешаны стены - фотографии животных, особенно собак. Я увлеклась
разглядыванием этих мастерски сделанных снимков и на какое-то время забыла,
для чего вообще пришла.
Оглянувшись на Эрика, чтобы спросить, - он ли автор этих снимков, я
испугалась.
Эрик стоял посреди комнаты с видом манекена. Лицо его было удивительно
бледно и не выражало абсолютно ничего. С живым человеком так не бывает - его
лицо всегда выразительно, на нем отражается целый ряд чувств и ощущений,
переходящих одно в другое, непрерывно меняющихся.
Лицо Эрика можно было сравнить только с маской. Он стоял совершенно
неподвижно в течение, вероятно, минуты или двух, а затем пришел в движение
не как нормальный живой человек, а как заводная кукла. Он подошел к
письменному столу, сел в кресло, включил компьютер. Я тихонько подкралась к
нему сзади и стала наблюдать через плечо.
У меня было странное чувство - быть может, Эрик просто меня
разыгрывает? Трудно поверить, что человек может работать за компьютером в
бессознательном состоянии, однако его лицо было таким же неживым и лишенным
выражениями, движения механическими, как у робота. - Я человек, равнодушный
к техническому прогрессу. Нет, разумеется, мне нравятся электрический
чайник, кофеварка и стиральная машина "Сименс", я считаю, что они очень
облегчают жизнь. Но стремления все время переделывать свою жизнь по-новому,