"Наталья Александрова. Три мужа и ротвейлер" - читать интересную книгу автора

- Что с вами? Вам плохо? - испуганно спросила я.
Он поднял руку с растопыренными пальцами к лицу. Пальцы дрожали. И тут
я вспомнила, откуда мне показалось знакомым выражение его лица. Именно так
смотрел в больнице Валентин Сергеевич, когда потерял память. Человек очнулся
и вдруг понял, что он не знает, где он и кто он. Но Валентин Сергеевич попал
в аварию, у него был травма головы, а этот-то что вдруг ни с того ни с сего?
Лифт остановился, белобрысый дернулся от толчка и очнулся.
- Что вы сказали, какой этаж? - переспросил он.
- Мы уже приехали, - медленно проговорила я, внимательно за ним
наблюдая.
Он потер виски, поморщился и тяжело вздохнул.
- У вас голова болит? - неожиданно для самой себя спросила я мягко.
- Да, вы знаете, что-то я неважно себя чувствую.
- Переутомились, на воздухе, наверное, мало бываете. - Я отвела глаза и
толкнула дверь лифта.
Оказалось, что мы приехали на шестой.
- Вы знаете, - сосед, казалось, даже обрадовался этому, - все собираюсь
вам сказать. У меня остались кое-какие книги Валентина Сергеевича. Сначала
он болел, потом я уехал в командировку, а теперь вот...
Надо вернуть, так что, может быть, вы зайдете?
- Оставьте их себе, на память, - улыбнулась я.
В мои планы не входило ходить к нему, мне нужно было, чтобы он заходил
ко мне.
И потом, после сегодняшнего случая в лифте, мои намерения несколько
поколебались.
Черт его знает, что за человек, может, больной какой?
- А вы когда с собакой гуляете? - не отставал белобрысый.
- Сейчас сразу и пойду.
- А можно я с вами? По вашему совету дышать свежим воздухом...
- Пожалуйста, - но в моем тоне не было сердечности.
Однако Гораций принял белобрысого весьма сердечно. Мы направились не в
сам парк, а вдоль него, где был пустырь, а потом маленькая улочка, где
располагались старые деревянные дома, теперь большей частью заколоченные.
Раньше, мне рассказывала мама, тут был большой поселок, а потом с другой
стороны началось большое строительство, и поселок снесли.
- Эта территория принадлежит парку, - сказал мой спутник, как бы
отвечая на мои мысли, - поэтому строительства тут не будет и дома никто не
тронул. В некоторых люди летом даже живут, как на даче. Но в основном дома
стоят заколоченные, потому что уже старые, и хозяев нет в живых. Это ведь
дачи начала века. Что так смотрите, мне Валентин Сергеевич рассказывал.
Я посмотрела на него внимательно. Вполне нормальный человек. На
прогулку он надел обычный спортивный костюм и не смотрел с укоризной на
Горация, когда тот пачкал его лапами. Он упросил меня отпустить пса
побегать, обещая, что поймает его потом обязательно. И теперь они оба с
увлечением тянули каждый на себя здоровенное полено, которое Гораций отыскал
на дороге.
- Ух! Устал я, Гораций, - воскликнул сосед. - Ты победил!
Мы не спеша побрели дальше по улице.
- Послушайте, давайте хоть познакомимся, - пробормотала я. - Вы,
оказывается, много общались с Валентином Сергеевичем, а я даже не знаю, как