"Наталья Александрова. Убийство напрокат" - читать интересную книгу автора

С этими словами он вытянул вперед грязную руку и раскрыл ладонь.
Надежда Николаевна невольно взглянула на его ладонь и очень удивилась.
К этой грязной ладони подошла бы цепочка от унитаза, в самом крайнем
случае - ржавая собачья цепь, но никак не то, что на самом деле имело место.
В корявой лапе алкаша лежала, свернувшись кольцами, как маленькая
смертельно ядовитая экзотическая змейка, золотая цепочка необычного
ажурного, плетения.
- Клавка, змея ядовитая, не берет. - С этими словами алкаш покосился на
дверь магазина, из чего Надежда сделала вывод, что упомянутая Клавка, скорее
всего, здешняя продавщица. - Не берет, гадюка семипалатинская! - с чувством
повторил алкаш. - А ведь я ее еще вот такой помню. - Он показал рукой высоту
приблизительно болонки. - Я ее, гюрзу ашхабадскую, на руках нянчил, а она не
берет!
.Надежда уставилась на цепочку. У нее в памяти что-то шевельнулось.
Где-то она видела точно такую же цепочку...
Не правильно оценив ее задумчивость, как намерение купить экзотический
предмет, абориген оживился и сделал шаг к возможной покупательнице и засипел
с новой силой:
- Женщина, покупай, не сомневайся, оченно хорошая вещь! Не сомневайся!
Клавка, кобра астраханская, ничего не понимает! Думает, краденая! Ничего
подобного, Вова Чугуев в жизни чужого не брал! Это.., как ее.., бабушки моей
родной наследство! Я бы в жизни не продал, да жене больной лекарство срочно,
вишь ты, запонадобилось!
С этими словами алкаш ударил себя кулаком в грудь и сделал еще один
шаг. Этот шаг был роковым. Вместе с ним к Надежде приблизился такой
густопсовый запах, что она едва не грохнулась в обморок. Смесь многолетнего
непросыхающего перегара с таким же многолетним запахом немытого тела
составила фантастическую парфюмерную композицию, которую вполне можно было
использовать как химическое оружие массового поражения.
Надежда Николаевна стремительно развернулась и бросилась наутек,
стараясь отдышаться и с трудом сдерживая рвотные позывы.
Вслед ей несся сиплый голос, полный глубокого разочарования:
- Женщина, ну куда же ты, женщина?
Женщина, стой! Купи, отличная вещь! Тещи моей покойной наследство!
Ребеночку малому на лекарство! Ах ты, эфа самаркандская!
Надежда оторвалась на безопасное расстояние и огляделась.
Как говорил ей Лелик, после магазина следовало повернуть направо и
отсчитать три дома от угла. Или четыре... Она точно не помнила, да и сам
Лелик, кажется, не был вполне уверен.
И вдруг она увидела дом.
Всякие сомнения у нее отпали в то же мгновение.
Это был тот самый дом, дом с фотографий, хранящихся в памяти
компьютера.
Он стоял в глубине участка, отгороженный от улицы штакетником и живой
изгородью из кустов акации. Кусты были подстрижены не слишком высоко, так
что можно было видеть часть дома и крыльцо. Надежда осторожно подергала
калитку, та оказалась заперта, прошлась по улице вдоль забора, осторожно
поглядывая на участок. Похоже, что дом был пуст - все окна заперты,
занавески опущены.
Надежда постояла немного у калитки, потому что не хотела признавать