"Наталья Александрова. Мамочка в законе " - читать интересную книгу автора

бросалась в глаза. Затем она достала пудреницу и аккуратно замазала
крем-пудрой кожу на коленке. Дырка стала почти не заметна. Переведя дыхание,
Люся полюбовалась на свою работу и подняла глаза.
- У вас поразительный вкус, - послышался совсем рядом с ней приятный
мужской голос.
В первый момент неизбалованная мужским вниманием Люся не отнесла эту
фразу на свой счет, но поблизости больше никого не было. Только она и
полноватый улыбающийся мужчина лет сорока.
Мужчина не был красивым. Как уже сказано, он был полноват, не слишком
молод, на лбу намечались отчетливые залысины, но его круглое лицо и
неспортивная фигура излучали такое доверчивое, уютное, обволакивающее
обаяние, что у Люси тревожно и сладко забилось сердце, а на щеках выступили
неровные пятна румянца. Несомненно, это был самый приличный мужчина на этом
вернисаже. Несомненно также, что Ленка одобрила бы его немедленно и
безоговорочно. Люся поняла, что ей привалила удача, ведь этот мужчина сам
подошел к ней и завел разговор. Она с нежностью поглядела на приличного
мужчину и страстно захотела, чтобы он стал ее собственностью. Ей захотелось
немедленно закутать незнакомца во что-нибудь теплое и увести к себе домой. А
там, у себя дома, за плотно закрытыми дверями, окружить его заботой и
лаской... у нее накопились такие огромные запасы нерастраченной ласки!
Почему-то ей представились их будущие дети, но тут же дети отодвинулись в
сторону, а вместо этого Люся вообразила то, что этим детям предшествует.
Пятна на щеках стали еще горячее и ярче.
- Нет, все-таки у вас замечательный вкус! - повторил незнакомец. -
Безусловно, это лучшая картина на выставке!
Люся проследила за его взглядом. Оказывается, она сидела перед
картиной, изображавшей самый обыкновенный электрический тостер. Хотя,
конечно, не совсем обыкновенный. У тостера были кривые короткие лапы
английского бульдога и маленький, закрученный колечком розовый хвостик. На
боку у тостера имелся круглый нахальный глаз, который очень выразительно
подмигивал Люсе, как будто говорил ей, что такие обаятельные незнакомцы -
вовсе не для нее. Что дурочкам в рваных колготках не светит семейное
счастье, забота и ласка, маленькие и большие супружеские радости. Что Люсе
так и придется шляться по презентациям и вернисажам в одиночестве или с
подругами, такими же нескладными и невезучими, как она, до тех пор, пока она
окончательно не состарится... Впрочем, что это она, ведь у нее же нет
никаких подруг, кроме Ленки, которая в отношении Люси преследует свои
собственные, сугубо практические цели. Еще у Люси есть брат, который
утверждает, что у него скоро лопнет терпение.
- Вы позволите присесть рядом с вами? - церемонно спросил мужчина, и
Люся кивнула, громко сглотнув. - Какая глубокая выразительность скрыта в
этих ярких, насыщенных цветах! - продолжал симпатичный мужчина. - Сколько
экспрессии в эмалевом покрытии тостера! Его кривые лапы говорят о трудном и
тернистом пути художника. А этот лихо закрученный хвост, символизирующий
бесконечное кружение жизни...
- Люся, - негромко проговорила Люся.
- Что? - переспросил мужчина.
- Меня зовут Люся. А вас?
- Василий, - ответил он, чрезвычайно мило улыбнувшись.
При этом Люся поняла, кого напомнил ей этот мужчина. Он напомнил ей