"Наталья Александрова. Рыбкин зонтик " - читать интересную книгу автора

- Ну да, белая "Шкода Октавия"...
- Пожалуйста, не волнуйтесь... Мне позвонили по мобильному знакомые, на
дороге милиция, ГАИ... белая "Шкода" не вписалась в поворот и рухнула в
овраг... Но это, может быть, не он...
Я не удержалась на ногах и села на журнальный столик, который жалобно
скрипнул. Сердце глухо билось где-то у горла.
- Не волнуйтесь, ради бога! Мало ли похожих машин! У меня есть знакомые
в ГАИ, я попробую уточнить... не уходите никуда, я вам перезвоню...
"Куда я могу уйти? - стучало у меня в голове. - Куда, интересно, я могу
уйти в два часа ночи? В кино? В клуб? В ресторан? Глупость какая! Не может,
быть! Это наверняка не он! Мало ли одинаковых машин!"
Я пыталась отогнать эту мысль, не допустить ее в сознание, но в глубине
души понимала, что обманываю себя, что наверняка разбился Роман, именно
Роман... и виновата в этом я, только я, и никто больше...
Снова зазвонил телефон - я не чувствовала времени и не могла сказать,
произошло это через пять минут или через полчаса.
Схватила трубку, поднесла ее к уху.
- Да, - послышался напряженный голос Федора, - это машина Романа... его
самого отвезли в Пятую городскую больницу, на улицу Титова...
Я не стала его слушать, швырнула трубку, кинулась к дверям, опомнилась,
сообразив, что хотела уйти в домашних тапочках, оделась, взяла деньги и
вылетела на улицу. Сбегая по лестнице, почувствовала, как стучат зубы - не
от холода, а от волнения.
Поймала ночного "бомбиста". Молодой небритый парень с красными от
хронического недосыпа глазами окинул сердитым взглядом, не стал задавать
лишних вопросов, но заломил двойную цену. Торговаться я, конечно, не стала -
да, собственно, и не поняла, много или мало он запросил.
В приемном покое больницы горел нервный голубоватый свет и ходили
взад-вперед озабоченные люди в белых халатах.
Я назвала дежурной сестре фамилию Романа, та пошелестела листочками,
кивнула и позвонила куда-то по местному телефону. Появился высокий худой
врач с выразительными темными глазами, спросил механически:
- Вы ему кто?
- Невеста, - прежде чем произнести это слово, я на секунду задумалась.
- А, все равно, - врач махнул рукой и протянул мне прозрачный
пластиковый конверт, - это его вещи...
В конверте лежал обгоревший бумажник, права, еще какие-то документы.
- Он... очень пострадал? - спросила я, с трудом справившись с голосом и
в ужасе глядя на бумажник Романа - во-первых, теперь уже не приходилось
обманывать себя, убеждать себя, что это какая-то ошибка, что разбился кто-то
совсем другой, кто-то незнакомый; во-вторых, глядя на обгорелую кожу
бумажника, я поняла, как обгорел он сам, Роман, мой Роман, мужчина, с
которым мы прожили вместе последний год и, кажется, собирались пожениться...
- Пострадал? - врач посмотрел на меня удивленными темными глазами. -
Можно сказать и так... я бы сказал, что он пока еще жив, это чудо, и мы
попытаемся этому чуду помочь.
Врач быстрыми, широкими шагами пошел по коридору, полы белого халата
развевались, обметывая его длинные худые ноги. Я сделала над собой усилие и
заторопилась следом. Заметив меня, врач оглянулся и неприязненно проговорил:
- Вы куда это? Вам нельзя!