"Наталья Александрова. Рагу из любимого дядюшки " - читать интересную книгу автора

сахара и прочих сухих продуктов.
Заметив, что неисчерпаемые продовольственные запасы произвели на меня
глубокое впечатление, Полина Сергеевна подозрительно блеснула глазами и
сурово проговорила:
- Ты тут ничего лишнего себе не позволяй! Чтобы никаких гостей не
принимала, ясно?
- Да что вы, какие гости! - поспешила я успокоить ее. - Мне бы пожить в
тишине, больше ни о чем не мечтаю!
- То-то! - Для профилактики еще раз строго взглянув на меня, она
двинулась к следующей двери со словами: - Теперь самое главное.
Мы оказались перед крутой железной лесенкой, которая вела вниз, в
подвальный этаж дома. Спустившись на два марша и открыв тугую металлическую
дверь, Полина Сергеевна пропустила меня в просторное помещение с низкими
сводчатыми потолками. В центре подвала располагалось сложное устройство с
циферблатами, стрелками и какими-то непонятными приборами. От него
разбегались в разные стороны трубы, а в глубине его тихо гудело ровное
голубоватое пламя.
- Это котел, его на зиму не отключают, чтобы дом теплый стоял и трубы
от мороза не полопались. Работает он на газу. Ничего особенного тебе делать
не надо, только иногда заходи, смотри, чтобы эта вот стрелка за красную
черту не зашкалила. Если слишком близко подойдет - немножко ручку вот эту
прикрути, чтобы газ поменьше шел.
Перед уходом, уже стоя в воротах, Полина Сергеевна еще раз взяла с меня
слово, что я не собираюсь приглашать гостей и устраивать в особняке
разгульные вечеринки, что буду несколько раз в день проверять газовый котел,
расчищать от снега дорожки и следить, не раскрылись ли сами собой окна и
двери, а также что у меня нет желания поджечь дом или затопить его.
Наконец она тяжело вздохнула и произнесла негромко, ни к кому не
обращаясь:
- Ох, неспокойно у меня на душе! Если бы не крайняя необходимость, ни
за что бы не уехала! С меня ведь спросят, если что случится!
- Да не волнуйтесь! - постаралась я успокоить ее. - Все будет в
порядке!
Она еще раз вздохнула, напомнила мне, как запирать калитку, и уныло
побрела к станции.
Я закрылась на все запоры и устремилась в дом, чтобы поскорее выпустить
несчастного Багратиона, который наверняка уже извелся в своей неудобной и
тесной кошелке.
Котяра меня в очередной раз удивил: когда я открыла сумку, он сидел там
совершенно невозмутимо, не показывая никаких признаков неудовольствия, по
своему обыкновению, не издал ни звука и только посмотрел прямо мне в душу
своими огромными зелеными глазами.
- Ну, дорогой, теперь можешь выходить! - разрешила я, и он тут же мягко
выпрыгнул из кошелки.
Нет, кто-то еще будет говорить, что кошки не понимают человеческую
речь! То есть за всех кошек я, разумеется, ручаться не могу, но что
Багратион понимает не только интонацию, но и некоторые слова - это
несомненно.
Неожиданно я почувствовала, что зверски проголодалась, и подумала, что
Багратион последний раз ел так же давно, как я, и тоже наверняка очень