"Наталья Александрова. Фантазии офисной мышки" - читать интересную книгу автора

на ее месте?
Но тогда... тогда я оказываюсь ни при чем. Тогда меня не арестуют, не
выведут из банка в наручниках, не втолкнут в милицейскую машину на глазах
сослуживцев...
В первый момент я не испытала ничего, кроме облегчения.
Спасена!
Прошло еще несколько минут. Впрочем, я была в таком состоянии, что вряд
ли могла точно оценивать прошедшее время. Может быть, прошло полчаса или
даже час. Я по-прежнему сидела за столом и мучительно размышляла. То есть
это только так называется - размышляла. На самом деле я просто боялась.
Тряслась, как овечий хвост.
Боялась всего. Боялась, что меня разоблачат, поймают, посадят на много
лет в тюрьму - или на зону? Как там полагается?
Я представляла себе все ужасы, которые меня там ожидают. Благо сейчас
по телевизору и в книжках нам очень много рассказывают о тамошней жизни, обо
всех царящих в местах заключения кошмарных порядках. Как будто нет ничего
более интересного.
Но еще больше, чем тюрьмы и зоны, я боялась, что меня признают
невменяемой и поместят в сумасшедший дом. На самом деле - ведь я совершенно
не помню, как убивала Меликханова. Значит, я сделала это в помешательстве...
то есть я на самом деле потеряла рассудок, хотя бы временно?
Тут же в моем мозгу возникла слабая надежда: если я не помню, как
убивала его, может быть, я этого действительно не делала? Но кто же тогда?
Антон Степанович?
Нет, я видела, как он вошел в кабинет, когда Меликханов уже бездыханным
лежал на полу...
А кто же тогда?
В таких вот "размышлениях" прошло некоторое время, и вдруг в дверь
моего кабинета постучали.
Сначала я отчего-то решила, что это вернулась Лена Андросова, чтобы
рассказать мне еще какие-нибудь душераздирающие подробности убийства.
Но потом я сообразила, что Лена не стала бы стучать в дверь. Она
ворвалась бы в кабинет, как шаровая молния, чтобы взорваться информацией.
Поэтому я не стала гадать, кто стучится в мою дверь, а просто
проговорила:
- Войдите!
Дверь распахнулась, и на пороге появился какой-то мальчик.
Он был небольшого роста, с круглым румяным лицом и наивными голубыми
глазами, опушенными светлыми ресницами.
Я чуть было не сказала: "Что тебе, детка?" - но вовремя сообразила, что
охрана вряд ли пустит к нам в банк ребенка, и прикусила язык. А в следующую
секунду разглядела, что "мальчик" одет в милицейскую форму с майорскими
погонами.
Приглядевшись к майору повнимательнее, я поняла, что он вовсе не такой
молоденький, каким кажется с первого взгляда. Наверное, ему было лет
тридцать, а то и тридцать пять. Просто круглое розовощекое лицо вводит в
заблуждение.
И тут уж сердце у меня заколотилось от страха, а на лбу выступили капли
холодного пота.
Вот оно! Милиция уже разобралась в преступлении и моментально вышла на