"Наталья Александрова. Фантазии офисной мышки" - читать интересную книгу автора

И тут в соседней комнате раздались тяжелые шаги, и хриплый голос
выкрикнул:
- И кто тут шляется? Я вам, хулиганье, щас всыплю...
Сжимавшие мою шею руки разжались. Мужчина стоял на четвереньках и
прислушивался к шагам.
Я выскользнула из-под него, вскочила, метнулась в сторону, бросилась
бежать, не разбирая дороги, пока не уткнулась во что-то грязное, пахнущее
масляной краской.
- Ты что тут делаешь? - прорычал заросший щетиной дядька в ватнике и
кирзовых сапогах, ухватив меня за ухо. - Никак девчонка? А вот я тебе щас
накостыляю по шее! Будешь знать, как на охраняемую эту... территорию
залазить!
- Дяденька, там... - пропищала я, тыча пальцем в ту сторону, откуда
прибежала, - там...
Но, кроме этого "там", я ничего не могла проговорить. В моем языке
просто не было слов, чтобы описать только что пережитый ужас. Я лишь
открывала рот, как выброшенная на берег рыба.
- Где твоя мамка? - продолжал допрос сторож, волоча меня к выходу. -
Вот щас сдам тебя ей на руки, пускай как следует тебе ухи надерет! Или
папаша ремнем отходит! Это виданное ли дело - чтоб на эту... охраняемую
территорию залазить! Главное дело, что девчонка! Пацанчики, бывает, залазят,
но чтоб девчонка...
Мы оказались на улице, потом - в нашем дворе, и сторож сдал меня с рук
на руки Александре.
Сестра уже спохватилась, бегала по двору и расспрашивала всех, не видел
ли кто-нибудь, куда я подевалась. Увидев меня, всю замурзанную, она жутко
разозлилась. Сторож обругал ее матом за то, что не смотрит за малявкой,
погрозил пальцем и ушел. Тут я разревелась по-настоящему. Я тряслась и
всхлипывала и сквозь икоту пыталась рассказать о страшном рыжем дядьке. Я
даже произнесла слово "маньяк". В голове всплыли все предостережения матери
и рассказы соседок о маньяках, которые заманивают маленьких девочек в
укромные места и делают там с ними ужасные вещи.
Как я сейчас понимаю, Сашка тогда была озабочена лишь тем, что ей
попадет за мою грязную курточку. Поэтому она прикрикнула на меня и потащила
домой.
По дороге прижала меня к стенке и прошептала:
- Какой еще маньяк! Выдумала тоже! Подумаешь, сторож ее отругал! И
правильно - не лезь куда нельзя! Только заикнись матери! Ты не знаешь, как
она тебя накажет! Ты просто не представляешь!
Я перестала плакать и молча кивала: я понимала, что сестра беспокоится
о самой себе, о том, как бы ей не досталось от матери за то, что оставила
меня без присмотра. После рыданий в голове шумело, я плохо соображала и все
равно не смогла бы связно рассказать о пережитом ужасе.
Дома Сашка протащила меня в ванную. Мы никого не встретили - из дальней
комнаты доносились крики родителей. Потом отец ушел, хлопнув дверью, мама
закрылась в комнате и долго разговаривала там по телефону с близкой подругой
тетей Галей. Сестра смотрела телевизор, а я сидела на диване, обняв подушку.
Преследовавший меня запах исчез, и перед глазами не стоял больше страшный
рыжий дядька, я не ощущала больше чужих рук на своей шее.
Вечером мама все же что-то заметила. Она озабоченно потрогала мой лоб,