"Валерий Алексеев. Проект "АЦ"" - читать интересную книгу автора

- О господи! - Соня оглянулась на дверь. - Ну я же сказала тебе, как мы
их дразним. Нехорошо. Повторяй что угодно, только быстренько, слышишь? И
не думай о "птичьем базаре".
- Ладно уж... - согласился я.
Тут дверь отодвинулась, и вышел Игорь Степанович.
- А, черная молния! - весело сказал он Соне. - За взбучкой пришла?
Ступай, тебя ждут.
Соня тревожно взглянула на меня и вошла в учительскую.
- Пойдем, Гольцов, - позвал меня Игорь Степанович.
Мы двинулись по коридору.
Вдруг он остановился так резко, что я чуть не налетел на него, и строго
сказал:
- Не делай больше этого, слышишь? Это опасно. Это может плохо кончиться.
Я растерялся:
- А что я такого делаю?
- Ты повторяешь про себя ерунду: "Птичье задание, домашний базар..."
Без Виктора Васильевича не смей учиться блокировке, иначе сломаешь себе
голову.
Я, собственно, хотел забыть о "птичьем базаре" и думать только о
домашних заданиях: задают их здесь или нет. Но, видимо, одного хотения
было мало.
Игорь Степанович посмотрел на меня и вдруг улыбнулся:
- Дурачок, да мы давно уже знаем, что ребята нас дразнят "птичий базар".
Случайное совпадение фамилий. А что касается домашних заданий, то все
твои тревоги напрасны. Заданий на дом у нас не задают. Нельзя учиться
думать по заданию.


9

Я ожидал увидеть в классе телевизоры, счетные машины, на худой конец,
магнитофоны, но ничего этого не было. Более того, в маленькой комнате с
глухими светло-зелеными стеками не было даже доски. В центре комнаты
стояли две парты, покрытые черным пластиком, а возле передней стены -
учительская кафедра ярко-оранжевого цвета.
Дверь задвинулась, мы сели. На своей парте я увидел плотный лист
глянцевитой белой бумаги и стеклянный карандаш без стержня. Я попытался
передвинуть лист - он лежал как приклеенный. Взял карандаш и провел им по
листу - на нем появилась и замерцала голубая светящаяся линия. Я
испугался: а вдруг я что-нибудь испортил? Но догадался сразу: надо
провести по линии тупым концом карандаша. Линия погасла.
- Молодец, быстро освоил, - похвалил меня Игорь Степанович. - А ты
рожицу нарисуй. Все так делают.
Вместо рожицы я нарисовал самолет. Он вышел кривоватый, но довольно
красивый.
- Птеродактиль, не иначе, - сказал Скворцов. - Только беззубый.
Я приподнялся и увидел, что у него на кафедре лежит точно такой же лист
бумаги и на нем светится контур моего самолета.
- Подожди, не стирай, - проговорил Скворцов. - Крылья самолета плохо
отцентрованы. Они отвалятся в воздухе. Надо так...