"Анатолий Георгиевич Алексин. Домашнее сочинение " - читать интересную книгу автора

квартиру, поскольку дом, в котором они прожили всю свою жизнь, подлежал
сносу.
- Лишь бы это было в спокойном районе, - сказала Валентина Ивановна.
- Остальное не имеет значения, - согласился Сергей Иванович.
Долгие годы они провели в музейной тиши. Им казалось, что благоговейная
обстановка, которая царит в жилище шедевров мирового искусства, должна
быть повсюду: дома, на улице... И оба очень радовались, узнав, что их
будущая квартира выходит окнами не на улицу, а во двор.
Правда, новая квартира ждала их довольно долго: как капитаны гибнущих
кораблей, они последними покинули свой старый дом...
Переехали они в полдень, а вечером услышали под самым своим балконом
свисток и стук мяча. Они выглянули и увидели, что молодые жильцы их дома
бегали по площадке, разделенной пополам волейбольной сеткой, пасовали,
прыгали и "гасили"...
Жизнерадостная девушка в синем тренировочном костюме, который показался
сестре и брату вызывающе щеголеватым, держала во рту свисток. Она была
судьей. Но не очень строгим, потому что то и дело смеялась. У себя в музее
брат и сестра всегда вздрагивали от громкого голоса или смеха, как
вздрагивают от нечаянного кашля в замершем зале консерватории.
Содрогнулись они и сейчас... Еще раз переглянулись - и решили, что все
кончено.
На следующий день утром девушка в щеголеватом костюме затеяла беготню
вокруг дома. Некоторые из вчерашних волейболистов послушно трусили за ней.
А она время от времени восклицала:
- Ну, как? Хорошо?!
Кивнув в сторону бегунов, Валентина Ивановна медленно развела руки в
стороны. Этот жест сказал брату: "Ты их видишь? Ну, чего от них ждать?!"
Вечером девушка в синем костюме опять привела на площадку, под самый
балкон, две команды волейболистов. Это, вероятно, было традицией.
А часа через полтора жизнерадостная девушка во дворе...
запела.
- Ну, чего от них ждать? - уже вслух, с полной безнадежностью в голосе
произнесла Валентина Ивановна. - Легкомыслие! Одно легкомыслие...
Молодые жильцы хорошо знали репертуар певицы в тренировочном костюме:
они стали называть песни, которые им хотелось бы послушать в ее исполнении.
Валентина Ивановна не выдержала. Она решительно выпрямилась и
пружинистым шагом, который нельзя было остановить, направилась на балкон.
- Тише! - бросила она сверху вниз. И, словно бы испугавшись своей
решительности, добавила: - Пожалуйста...
Девушка, которая пела негромко, вполголоса оборвала песню на -
полуслове и с удивлением взглянула наверх.
Она не знала, как высоко брат и сестра ценили свое одиночество, как
настойчиво оберегали его. Не знала, что они с чуткостью дирижеров
улавливали малейшие посторонне звуки. А в музейной тиши, которую они так
любили, абсолютно все звуки принято было считать посторонними...
- Только не волнуйся! - попросил Валентину Ивановну брат, уводя ее в
комнату. - Тебе нельзя... - И поспешил на кухню за лекарством.
Каждый из них очень точно знал, чего другому нельзя.
Каждый хотел принять на себя удары, которые грозили другому. И оба
думали: "Кто первый из нас заболеет по-стариковски всерьез, обстоятельно и