"Анатолий Алексин. Добрый гений " - читать интересную книгу автора

Мария Теодоровна научила Валерия быть не певцом, а артистом. Я не
сумела бы определить, что было основным в его исполнении - владение голосом
или проникновение в истории, чаще всего любовные, которым посвящались
романсы. Голос его и душа казались неразделимыми Лидусин аккомпанемент
содействовал этому объединению. Наверное, лишь содействовал... Но она, как и
на давних школьных концертах, первой выходила на сцену и первой кланялась,
принимала цветы. С особой пылкостью их дарили жильцы нашего дома,
приходившие на концерты по пропускам. Валерий искренними, безыскусными
телодвижениями - в этом и было искусство! - тоже выражал благодарность
жене и вручал ей цветы, которые адресовались ему.
"Какая разница? - рассуждала я. - Все равно букеты будут в нашей
квартире! Да и по справедливости она заслужила... Он бы без нее не запел!"
С каждым концертом Лидуся все тщательней оттачивала мастерство общения
со зрительным залом. И отточила его до такой степени, что острие этого
мастерства стало все же слегка покалывать мое материнское самолюбие.
Когда мы возвращались домой, Лидуся принималась рассказывать о концерте
так, будто мы на нем не присутствовали. Но она не была в упоении. Наоборот,
припоминала оплошности и не романсы, которые просили повторить на "бис", а
те, что тянули за собой недолгие, разрозненные хлопки. Лидуся четко отличала
хлопки от аплодисментов.
- У великих были романсы замечательные и совершенно замечательные, --
утверждала она. - Но не было "проходных"... Проходными их сделало наше
исполнение.
Она изучала, исследовала, подводила итоги. Это требовалось для
программы дальнейших действий.
- Некоторые считают, что успех должен нарастать, как бы созревать по
ходу концерта. И в конце спелым плодом падать к ногам исполнителей! --
помню, сказала она. - Движение "по нарастающей"?... В общем стратегическом
аспекте это подходит. Но для данного конкретного концерта - ни в коем
случае. Триумф от первого до последнего номера - вот какую цель надо
преследовать. Ее, вероятно, нельзя достичь. Но и не стремиться к ней тоже
нельзя!
Она выдвинула перед собой и Валерием программу-максимум. Полумаксимум
или минимум Лидусю никогда не устраивал. А Валерий был лишь талантливым
"исполнителем"... В том числе и ее воли.
"Пусть лучше идет на поводу у этой воли, прокладывающей ему путь, --
уверяла я себя, - чем у своей собственной, не закаленной тщеславием!"
Конечно, созревавшие по ходу концерта плоды успеха падали прежде всего
к ногам Лидуси. Она проповедовала равноправие аккомпаниатора и певца, но
равноправие несколько нарушалось в пользу аккомпаниатора... Восстанавливать
его Валерий не собирался. И я проявляла терпимость, поскольку не
сомневалась, что терпение мое во благо сыну. А это благо было тем, ради чего
я дышала и превозмогала болезнь.


Выступление на чужом выпускном вечере пять лет назад Валерий и Лидуся
посвятили памяти Марии Теодоровны. И на своем выпуском балу они повторили
репертуар старых пластинок. В этом была признательность доброй наставнице,
но и Лидусин маневр:
- Никто не должен думать, что тогда, в первый раз, мы спекулировали на