"Анатолий Алексин. Смотри мне в глаза!.. (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

глаза! Мама уверяла, что вы ничего, кроме правды, не говорите. И вообще
считаете, что больные должны ее, правду, знать.
- В этом я убежден. Истина мобилизует их организм на сопротивление.
- Тогда смотри мне в глаза! - Он впервые обратился к нему на "ты",
категорично требуя отбросить жалость, преграждающую дорогу истине.
- А разве я отвожу глаза в сторону?
- Поверь, я ничего не страшусь. Но я должен знать... Смотри мне в
глаза! Такой рак, как у меня, операбелен? Ты, по профессии онколог, от такой
болезни кого-то спас? Конкретно от моей...
Беззвучный взор Целителя, знающий, что лгать Боссу нельзя, бесполезно,
предпочел не отвечать.
- Молчишь?
- Но это ничего не значит! Вполне возможно, что где-то изобрели...
- Понимаю: отсутствие ответа - тоже ответ.
- Безусловно, прежде, чем вам сообщить, я подробно советовался с самыми
почитаемыми коллегами. Мы пришли к общему мнению, что не исключено...
- Исключено! - не сомневаясь, как при заключении какого-нибудь проекта,
перебил его Босс.
Почему-то в этот момент он вспомнил об одиноком пенсионере-лифтере,
которого встречал поутру каждый день. И которому очень сочувствовал...
Теперь же тот лифтер мог посочувствовать ему.
Годами он стремился быть не таким, как другие или "некоторые", а
внезапно сделался таким, как самые неудачливые из "некоторых". Здоровые же -
просто "здоровые"! - оказались для него недостижимой мечтой.
В привилегированную палату вбежала советница:
- Мы победили! Все утверждено и подписано... Все! Нам разрешили... - Ее
сообщение походило не на торжествующий, а на истерический вопль.
Протянула Боссу пачку бумаг со штампами и печатями.
За окном пылало нетипично жаркое для города солнце. От него защищали
изысканного вида занавеси.
Босс взвесил бумаги на своих, еще недавно могучих, но зримо похудевших,
руках. И пустил бумаги по ветру, тем более, что окно было полуоткрыто.
- Меня это уже не интересует...
Бумаги совершили медленный, вентиляторами поддерживаемый полет. И
приземлились на блиставшем чистотою полу, к самым ногам советницы.
Она бумаги не поднимала. "И ее они тоже больше не интересуют!" - понял
он. Это его взбудоражило.
Нежданно он вспомнил, как в детстве задумывался и о том, что ждет его
после смерти. Уже тогда не желал уйти из жизни так, словно в ней не
присутствовал.
"Даже в ту пору ты мечтал оставить по себе след..." - заставила его
встрепенуться память.
Босс приподнялся на локтях и попросил окаменевшую советницу подойти
поближе. Когда она склонилась к нему, он потребовал:
- Смотри мне в глаза! И запомни: ты обязана продлить, воплотить -
прости за казенное слово! - свое заветное желание. Я не допущу, чтобы моя
болезнь хоть чем-нибудь тебе повредила. Оставлю завещание... - Она
протестующе замахала руками. - Да, да, оставлю подробное завещание, чтобы ты
сделала реальностью все задуманное мной еще с юных лет. - Помолчав, он
негромко и даже смущенно добавил: - Можешь, кстати, воспроизвести где-нибудь