"Анатолий Алексин. Плоды воспитания" - читать интересную книгу автора

- Один раз была... полуправда.
- Полуправда - это вранье при отягчающих обстоятельствах. Потому что
оно с особой старательностью рядится в одежду правды. Это почти цитата из
книги, которую ты, я заметил, недавно читал. Читал, да не вник!
Отчим походил на лектора, стремящегося покорить слушателя - пусть
одного! - резкими поучениями и внешней интеллигентностью. Слово "покорить"
имеет минимум два смысла - и оба отчим имел в виду. С одной стороны,
вознамерился меня разгромить, а с другой... бородка не треугольником и не
лопаткой, а распушенная в разные стороны, как на картине великого Репина
"Государственный совет". Зрение же усиливалось не какими-нибудь банальными
окулярами, а пенсне на цепочке - нервничая или раздражаясь, он то и дело
утверждал его на носу. Интеллигентная бородка и пенсне не вполне стыковались
с растопыренными ручищами: не то для захвата, не то для объятий. Мне
казалось, что и меня он не прочь был держать на цепочке, напяливая,
насаживая на свои точки зрения.
Отчим называл меня сыном и требовал, чтобы я в ответ именовал его отцом
и был с ним на "ты". А я продолжал считать себя пасынком, его,
соответственно, отчимом и обращаться к нему на "вы". Еще я придумал ему
полушахматное имя "Михмат", так как он был Михаилом Матвеевичем. Мне
мечталось хоть раз объявить Михмату "мат". Но мечта оставалась несбыточной.
- Я почитаю память покойного твоего родителя, которого ты даже помнить
не можешь. Ты не помнишь, а я почитаю... У нас с мамой вся спальня в его
фотографиях и портретах. А моя карточка притулилась где-то на тумбочке.
- Потому что вы пока живы.
- Хочешь, чтобы это было "пока"?
- Живите, пожалуйста...
Я подумал, что если б он очень любил мою маму, то сократил бы
количество фотографий и портретов ее первого мужа в спальне.
- Живите, пожалуйста? Разрешаешь? А я не просто живу в этом доме как
мамин супруг, но и выполняю перед тобой долг, завещанный мне покойным твоим
отцом.
- Он оставил вам завещание?
- Разве дело в бумаге? Ее нет, а долг есть! И я хочу, чтобы все у нас
обстояло, как полагается в доме: мать, отец, сын. Тем более, что своих детей
у меня, к сожалению, нет. - Я все равно его числил отчимом. - Так вот... Ты
вчера четыре раза солгал. Один раз - при отягчающих обстоятельствах!
Конкретизирую... За день до того ты навещал свою заболевшую одноклассницу
Нонну. Вместо того чтобы сидеть на уроках, ты сидел возле ее постели.
Надеюсь, что возле... - Я находился на его операционном столе. - Подтверди,
честно глядя мне в глаза: она лежала в постели?
- Где же лежат больные?
- А ты?
- Подавал ей лекарства, градусник. Ставил горчичники...
- На спину или на грудь?
- Туда... и туда.
- Что ж, картина ясна! Но не вполне. Ты нам сказал - когда твой прогул
обнаружился, - что Нонну тебе поручили навещать как старосте класса. На
самом же деле ты пошел не как староста, а как начинающий ловелас. Поскольку
ты, оказалось, уже полтора года не староста. Ты отправился к ней
целенаправленно: в то время, когда родители дома отсутствовали. Они были на