"Анатолий Алексин. Вторая очень страшная история " - читать интересную книгу автора

и сбило следствие с толку.
"Он не читал, что ли, повесть нашего знатного земляка Гл.
Бородаева-старшего?" - про себя удивился я.
- Тем более, - продолжал "главный", - и номер дачи, заметьте, сорван.
Да его нам и не сообщили... Следствие решило вызвать вас, то есть
подозреваемых, и тайно следовать за вами от самой станции Антимоновка. Вот
мы и здесь... Стало известно также, что жертва находится в подземелье... Что
вы, получается, фактически уморили голодом человека.
- Говоря словами из романа "Евгений Онегин", "какое низкое
коварство"! - ужаснулся Покойник. Он тоже, выходит, обращался иногда к
классическим образцам.
Номер, и правда, был оторван от забора, который в детективе хотелось бы
назвать покосившимся, но все планки которого, к сожалению, стояли словно
солдаты в строю. Острая детективная наблюдательность помогла мне заметить
это, когда мы еще не открыли калитку.
- Сорвали, - вторично констатировал "главный". - Сорвали, чтобы
запутать, затянуть следствие...
- "Какое низкое коварство!" - повторил Покойник, беспокоясь, видно, что
первый раз его не расслышали.
Тут, не вынимая рук из карманов, будто каждый держал там палец на курке
пистолета, задвигались и заговорили двое в таких же кепках и куртках, что и
"главный". Теперь он назвал их "сотрудниками Антимоновской прокуратуры". При
слове "сотрудники" автоматически возникает мысль о карательных органах.
- Мы, если бы сами услышали, помогли б человеку... Мы бы его выручили,
вызволили, вытащили, вытянули оттуда... - затянули они спевшимся
правоохранительным дуэтом.
- Это было бы человечно! - поддакнул Покойник.
Однако по их грубым, каким-то неотесанным голосам не похоже было, что
они привыкли выручать, вызволять, вытаскивать и вытягивать. Угробить они,
мне показалось, могли бы.
Я понял, что он, прекративший звать на помощь - это Племянник Григорий.
- А почему его не выпустили... те, которые слышали вопли и крики, а
потом вам позвонили? - спросил я.
- Это тоже предстоит выяснить, - растерянно, как мне показалось,
ответил "главный". И поспешно замаскировал растерянность привычною фразой: -
Вообще же вопросы будем задавать мы!
Отверстия щеколды были как бы наглухо запаяны тяжелым амбарным замком.
- Ваша работа? - спросил следователь. - Заживо погребли человека?
Покойник тут же устремил обвиняющий перст на Глеба. Ведь это ему было
поручено с риском для собственной жизни спасти жизнь Григория... принять на
себя его полууголовную месть.
И Глеб доложил, что выпустил Племянника Григория из подземелья.
Трое сотрудников смотрели на нас так, будто суд уже состоялся и
вынесено шесть обвинительных приговоров.
"На каждого из них - двое наших!" - внезапно посетила меня странная
мысль. Словно предстояла рукопашная. "А может, она действительно предстоит?"
Но в этом случае, мне показалось, Покойник был бы на их стороне. Тем более,
что мы не держали руки в карманах и пистолетов там не было. А Покойник, я
давно приметил, поддерживал тех, которые с "пистолетами".
Природа же по-прежнему жила своей особой, но прекрасной жизнью: вдали