"Гарри Алекзандер. Последняя рыбалка " - читать интересную книгу автора

мне прямо сказал, что собирается бить тревогу.
- Когда?
- Как только мы вернемся с озера. Он сообщил мне об этом вчера по
пути сюда. Я больше не могу удерживать его: парень слишком много пьет и
потерял самообладание.
Я покачал головой.
- Тут что-то не вяжется. Я не понимаю...
- Нам с тобой трудно его понять. Ты слышал про синдром замедленного
эмоционального стресса?
- Конечно.
- Марвин топит воспоминания о прошлом в бутылке. Другого способа
освободиться от них у него нет. Ты тоже страдаешь этим синдромом, но у тебя
он выражается в кошмарных снах. А Марвин пьянствует уже больше пятнадцати
лет. Мы можем сколько угодно тешить себя мыслью о том, что совершили благое
деяние, убрав поганого лейтенанта, но в глазах закона убийство остается
убийством. А это - тяжкий крест, не всякий выдержит.
- Что будет с нами, если Марвин признается?
- С юридической точки зрения случай сложный, но судебного
разбирательства не миновать.
Мне стало не по себе.
- Нас посадят?
- Не обязательно. Если мы с тобой от всего открестимся, дело сведется
к противостоянию двух свидетельств. Рассказав суду о пьянстве и
умопомрачении Марвина, мы дискредитируем его показания.
- Тогда в чем дело? Нас двое, а он один. Кому поверят?
Джим многозначительно посмотрел на меня, словно говоря: "Ну и дурень
же ты".
- Если тебя устраивают следствие и долгий судебный процесс, то мне
они совсем не нужны.
- Мне тоже не нужны. Но как понимать твою вчерашнюю оду дружбе?
Может, поговорить с Марвином серьезно?
Джим помолчал, потом полез за сигаретами. Он хранил их в ящике для
снастей, который почему-то всегда был заперт.
- Слишком поздно. Он не станет нас слушать.
- А может, пройти всю эту индейскую паувау, весь этот обряд очищения?
Согласен, это тягомотина, но зато мы сбросим с плеч тяжкий груз. К тому же,
доказательств нет, и дело не дойдет до суда.
- Так-то оно так, да есть одна закавыка. Марвину я об этом не
говорил, но в сентябре намерен баллотироваться в законодательное собрание
штата.
- Поздравляю.
- Спасибо. Но ты понимаешь, что скандал мне без надобности. Случись
что, и в ноябре моей фамилии уже не будет в избирательном списке.
- А ты не мог бы уговорить Марвина помолчать до выборов? А потом он,
глядишь, угомонится.
Джим буквально пробуравил меня взглядом.
- Нет. Слишком поздно.
В этот миг мой поплавок ушел под воду.
- Клюет! - воскликнул я.
Это был сигнал рулевому, которому надлежало заглушить мотор и, если