"Игорь Алимов. В сторону Клондайка" - читать интересную книгу автора

сапиенс. Даже слишком прекрасный, с явным уклоном в совершенство. Как и
любой синт. Если только генетическое программирование не подразумевало
намеренного уродства или это уродство не стало результатом тривиального
сбоя, проистекшего из халатности специалиста по синтеху. Тогда, конечно,
получался брак. Брак - он везде бывает. Куда без брака?
Синтехник, ваявший Эвелин, не допустил ни одной ошибки.
Она успешно родилась в четырнадцать лет. Наведенные воспоминания о
безмятежном детстве, которое Эв никогда не выпадало пережить, были
исключительно радужными, и даже виртуальная смерть образов родителей тоже
была нестрашной и практически нетравмирующей, а так - навевала лишь
воздушную грусть, не более того. Эвелин оказалась последней
представительницей давно уже не существовавшего рода ван дер Хаас. Ушедшие в
небытие фамилии часто возрождались в синтах. Одно время это стало даже
модно - иметь в доме синта по имени Шикльгрубер или, скажем, Эль Греко.
Чудо обыденной генной инженерии Эвелин ван дер Хаас явилась в мир с
всепоглощающей любовью и преданностью к Ларсу фон Шоербезену - своему
одногодку, который, в отличие от Эв, честно прожил свои четырнадцать лет, а
не вышел точно в этом возрасте из синтех-сарка, чистый и новенький, без
единой царапины, болячки или, там, синяка. Но это ничего не меняло: жизнь Эв
была сосредоточена вокруг Ларса и для Ларса. Как заказ Эвелин не
представляла собой чего-то чрезвычайного - обычный вариант стерильной
любовницы-телохрани-тельницы, и с первым своим предназначением она
столкнулась практически сразу. Ларе плохо пах, был слюняв, неловок и ровным
счетом ничего не умел - но это был он, Ларе, единственный и неповторимый.
Так что на второй день знакомства, когда Шоербезен-младший оправился от
потрясения, вызванного новыми физиологическими ощущениями, Эв ненавязчиво
взяла дело его сексуального воспитания в свои нежные, но сильные руки: она
приласкала дичившегося мальчика, потом незаметно рассталась с символической
одеждой, Ларс сам не понял, как вошел в нее и буквально тут же финишировал,
а потом долго слюнявил шею и грудь Эв, не будучи в силах совладать с
эмоциями. Дело пошло.
Через пару недель Шоербезена-младшего было не узнать: он превратился в
сексуально озабоченного и совершенно ненасытного самца, с безбрежной
энергией молодости желавшего постоянного - с каждым днем все более и более
изощренного, с фантазией, с изюминкой, да о-го-го какой изюминкой -
удовлетворения. Эв тихо млела от наведенного счастья и раскрывала перед
Ларсом все новые возможности, которых у нее еще оставалось в избытке.
А еще Эв показала ему свою катану.
Ларе был заворожен блеском смертельного лезвия. В голове его что-то
ярко вспыхнуло. Вспыхнуло и заклинилось.
Оружие.
Средство поставить мир на колени. Заставить считаться с собой и со
своими взглядами на вещи. Ну конечно. Мамацао!
Ларс осторожно баюкал катану в руке, любуясь совершенной формой клинка.
Эв стояла рядом с мягкой улыбкой на припухших от страстных лобзаний губах, и
когда ее хозяин, ее господин, ее бог неумело взмахнул клинком, прильнула к
нему, повторяя его тело, взяла за руку с мечом, повела в нужном направлении:
вот так, смотри. А потом - так.
Шоербезен-младший на некоторое время даже забыл о том, как чертовски
приятно завалить Эв на ближайшую горизонтальную поверхность. Он сказал