"Юрий Алкин. Исцеление" - читать интересную книгу автора

Машину удалось припарковать не сразу. Мест возле здания не было,
становиться на платную стоянку из-за десятиминутного визита не хотелось, и
пришлось поколесить по соседним улицам. Наконец кое-как втиснув машину между
новеньким сияющим Фордом и помятой Тойотой, Дэвид вышел на мостовую и стал
оглядываться по сторонам, соображая в какую сторону ему надо идти. Определив
направление, он подивился своей несообразительности (надо же было так долго
крутиться для того, чтобы приехать почти на то же место) и шагнул вперед.
Пронзительный раздирающий душу трезвон наполнил воздух. Дэвид краем глаза
заметил несущийся на него трамвай, метнулся назад, вперед, и едва не упав,
отскочил от рельс. Мимо пролетела грохочущая зеленая стена, мелькнула яркая
реклама радиостанции, и он остался один наедине с колотящимся сердцем и
удивленными взглядами прохожих. Кое-как переставляя ноги, он добрел до
тротуара и присел на ступень перед входом. Тень реальной смерти, нависшая
над ним, не шла ни в какое сравнение с ужасами ночных приключений.
Прижимая руку к груди, он перевел дух. Жив. Жив. Буду жить. Не сейчас,
не в этот раз... Еще поживу. И тут ему вдруг с невероятной отчетливостью
представилась его жизнь за прошедший год. Эти двенадцать месяцев наполненные
тоскливым страхом, беспокойством, ожиданием беды. Что было хорошего в этом
году? Разве что короткие, мгновенно гаснущие вспышки облечения 'не я, не
меня'. И все! Ничего больше. Он жил, не зная радости, насквозь пропитанный
своими опасениями, вечно подавленный, мрачный, ожидающий лишь подвоха от
окружающего мира. И это все, что ожидает его впереди? День за днем, год за
годом будет тянуться это тоскливое постылое существование. И он и дальше
будет, хмуро ссутулившись, смотреть телевизор, а потом, угрюмо сопя,
приниматься за газеты вместо того, чтобы пойти куда-то с сыновьями или
почитать хорошую интересную книгу или поговорить с Синтией или, черт возьми,
схватить ее в охапку и, преодолевая дурашливое сопротивление, отнести ее в
спальню? А по ночам его будут душить перетекающие один в другой кошмары. И
так пройдет вся жизнь, которую у него только что едва не забрали. Так стоило
ли так радоваться такой развязке? Кому она нужна - такая жизнь. Кому она
нужна?
Он медленно достал мобильный телефон, чему-то еле заметно улыбнулся,
пролистал список телефонов, ища полузабытое название, и набрал номер. Через
пять минут, закончив разговор, он позвонил по другому, на этот раз хорошо
знакомому номеру.
- Синди, - сказал он, задумчиво следя за проезжающими мимо машинами, -
сегодня нигде не задерживайся. В семь часов мы идем на мюзикл... Да, я
говорю серьезно. Твой любимый 'Чикаго', мы его не видели уже сто лет. И я
хочу, чтобы ты была очень красивая. Что? Нет, об этом ты больше не
беспокойся. Теперь я по-настоящему здоров. А таблетки можешь выкинуть.
Он опустил телефон в карман, весело прищелкнул пальцами и направился к
зданию.

* * *

- Мам, ну что сказал врач?
- А что он может сказать? То же что всегда: состояние стабильное,
здоровью угрозы нет, сердце работает хорошо. И никаких оснований
предполагать, когда он выйдет из комы. И выйдет ли вообще... Четвертый год
уже никаких оснований... Четвертый год...