"Ира Аллор. Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды " - читать интересную книгу автора

было кольцо.
- Аллор, ты ведь можешь усыпить - навсегда? - прошептала она еле
слышно.
Это было все, что я мог сделать для нее - теперь. Чудовищным
напряжением остатков воли я заставил кольцо действовать; Саурон не успел
помешать мне - думал, что я получил достаточно. Почувствовав приближение
смертного сна, она улыбнулась.
- Говорила же, что ты бессилен, - владыка рабов. Я люблю тебя, Аллор, -
прости, что так вышло - я не могла иначе. Но пока существуют твои душа и
память - у нас есть надежда. До встречи - когда-нибудь - за Кругом, - и
закрыла глаза.
Она лежала, положив голову мне на грудь, как королева-победительница...
Голос призрака пресекся. Повисло тяжелое молчание. Арагорн вздохнул,
видимо под впечатлением от рассказа вспомнив что-то свое, а Гимли с
преувеличенным вниманием разглядывал свой топор.
- Уж не думаете ли вы, что я это рассказал, чтобы разжалобить? Или,
быть может, я просто разыграл вас? Назгулу же соврать ничего не стоит - да и
перерезать всех, пока вы тут уши развесили, лишив Гондор - короля, а
Средиземье - мага? Неужели и впрямь пожалели? Спасибо, не стоит.
Все как-то подобрались, не зная, как реагировать и что предпринять.
Черный всадник встал.
- Насторожились - и правильно! - Он резко развернулся, мелькнул плащ.
- Аллор! - воскликнул Гэндальф. - Подожди, пожалуйста! Это правда, -
повернулся он к спутникам, - а Кольцом он мог уже неоднократно завладеть. Но
почему вы раньше не встретились с Хранителем? Еще в Шире?
Назгул обернулся через плечо:
- А не было меня - вообще не было.
Когда моя любовь заснула смертным сном, избегнув развоплощения и
вечного рабства в Мордоре, Владыка приблизился ко мне:
- Ах, вот ты как? Ты пожалеешь об этом - не раз - у тебя будет время.
Ты некогда, помнится, предпочел рабство - аду? Ну так теперь ты свободен -
относительно, конечно, таких, как ты, ни за пределами Арды, ни в Мандосе не
держат. Так что ответишь за все.
Я почувствовал, как его взгляд сжигает меня - дотла. Восемь стояли в
оцепенении.
- Так поступают с еретиками-отщепенцами, ясно? - обернулся он к ним. -
Прощай, герой-любовник!
- Не-на-вижу, - успел прошептать я в ответ и... Горячая боль сжала, как
клещами, то, что было моим телом, - оно таяло на глазах. А потом -
бесконечное падение в огненно-ледяную бездну. Я не знаю, с чем можно
сравнить это - да и надо ли? Жар, холод, боль, страх, раскаяние - без
возможности хоть что-то исправить, головокружение - это просто слова,
ярлыки - этого не понять тем, кто там не был, - внезапно он взглянул на
Гэндальфа - тот сидел, сжавшись, сцепив руки так, что побелели костяшки
пальцев.
- Ты знаешь... Барлог в Мории... - и опустил глаза. Гэндальф поднял
голову и взглянул на ночного гостя каким-то другим, особенным взглядом:
- Значит...
- Значит, что конец второй и почти всю третью эпоху я провел ТАМ.
Платил по счетам - как сказал бы правдолюбец Гортхауэр.