"Борис Алмазов. Самый красивый конь" - читать интересную книгу автора

номер телефона манежа.
- Але! Кто это? Денис Платоныч, что с Борис Степанычем? Как разбился!
Как разбился! В какой больнице? Да какие теперь занятия! Да как же он так...
Вот беда-то... - приговаривал он, вешая трубку. И тут он увидел, что на него
тревожно смотрят учителя, что были в комнате. - Борис Степаныч вчера на
съемках разбился! - сказал он, словно оправдываясь.
- На каких съемках? Где? Но Панама уже бежал в класс. У него было такое
лицо, что Сапогов, ждавший его с мокрой тряпкой в руках, ошалело отступил.
- Вот беда-то, вот несчастье... - приговаривал Панама, запихивая книжки
и тетрадки в портфель. - Борис Степаныч вчера на съемках разбился, - ответил
он на испуганный взгляд Маши, - не знаю как: Денис Платоныч говорит, что
крепко. Коня привели, все седло поломано, оборваны стремена и подпруги в
клочья! Побегу в больницу... Но в больницу Панаму не пустили. Дежурный врач,
заглянув в какие-то бумаги, сурово спросил:
- Это что, твой отец?
- Учитель. Учитель мой. Что с ним?
- Перелом ребер, перелом лучевых костей со смещением, но самое
скверное: перелом коленного и голеностопного сустава. Вот, брат, скверно...
- Ногу отрежут? - похолодел Панама.
- Ногу не отрежут, но это будет уже не та нога. В лучшем случае
двигательные функции восстановятся года через два-три. Это, повторяю, в
лучшем случае.
- А в худшем?
- А в худшем - нога не будет сгибаться ни в колене, ни в щиколотке.
- Как же он ездить верхом будет, доктор?
- Эх, малыш, сейчас вопрос в том, будет ли он без костылей ходить, а не
то что ездить. Иди домой. Я тебя все равно к нему не пущу - ему сейчас не до
тебя.
- Доктор, вы ему передайте, чтобы он за Конуса не волновался. С ним
будет все в порядке, все как следует...
- А что это за конус?
- Это его жеребец. Конь его. Борис Степаныч на нем... - Панама чуть
было не сказал "ездил", но проглотил невесть откуда взявшийся в горле комок
и сказал твердо: - Это его конь!
- Хорошо, я, как видишь, ни на конус, ни на цилиндр не претендую,
ступай, малыш, домой. Все, что мы можем, для твоего учителя мы сделаем.
Панама медленно вышел в больничный сад. Холодный ветер мел по асфальту снег
и пыль, свистел в кустах, что, как веники, торчали вдоль дорожки.
- Пономарев! - Панама оглянулся. По дорожке, как-то вприскочку,
шел-торопился Денис Платонович. - Ну что там? У доктора был? - спросил он,
задохнувшись от быстрой ходьбы. Панама рассказал.
- Вот несчастье! - Денис Платонович рухнул на скамейку. - Такой
спортсмен, такой мастер, а человек какой! Умный, интеллигентный,
образованный, добрый... Боже мой! Боже мой! Ведь он и разбился-то, коня
спасая. Мне сейчас ребята рассказали. Кони стрельбы испугались - понесли.
Всадники бы справились, но места нет, понимаешь, места нет... Забор там,
какой-то каменный, и овраг за забором. Забор невысокий, кони и нацелились
через него прыгать, а он не только первому коню прыгнуть не дал, а и его-то
спас: как-то так развернулся да сам с коня об стену, да через забор, да в
овраг... А кони все целы, все... - Денис Платонович гордо глянул на Панаму.