"Борис Алмазов. Самый красивый конь" - читать интересную книгу автора - И получил бичом!
- Это за то, что испугался. Если бы не испугался, не получил бы. Ребята, галоп - это такое! Это такое счастье! - Это ненормальный! - говорит отец. - Он ненормальный. Ты же завтра в школу идти не сможешь! - Не-е-е... наверное, смогу, - неуверенно говорит Панама. - Отлежусь и пойду... - Ну что ты с ним разговариваешь! Запрети, и все! - говорит мама. - В конце концов ты - отец. - И я стараюсь быть хорошим отцом! - с металлом в голосе возражает папа. - Я не хочу, чтобы мой единственный сын всю жизнь попрекал меня тем, что я ему запретил ездить верхом. Если хочешь, в детстве я тоже несколько раз ездил верхом, в эвакуации. И в этом нет ничего ужасного. - А седло какое было? - спрашивает Панама. - Без седла! Ватник какой-то стелили. - А! - говорит Панама. - Колхоз! Это не езда... - Посмотрим, как ты ездишь. - Обида звучит в папином голосе. - Я через полгода на третий разряд сдам, если вытерплю, конечно. - О чем ты с ним говоришь, о чем вы говорите! - возмущается мама. - Ты запрещаешь ему или нет? - Ребята, я так устал! Вы ругайтесь на кухне, а? - Он прав! - Это папа говорит. - Пойдем на кухню. А ты знаешь, - говорит он, выходя, - мне кажется, эти занятия вырабатывают в мальчишке чертовскую силу воли. Я наблюдаю, как он встает по утрам, чистый спартанец. Раньше такого не было... Панама не слышит, что возражает мама. В полусне Денис Платонович проводил перекличку: - Васильчук? Нету. Отлично. Вычеркиваем. Бройтман? Нету. Отлично. Баба с возу - кобыле легче. Ковалевский?.. Распределяем лошадей: Олексин - Формат. Ватрушкин - Ромбик. Пономарев, как вы у нас первый раз, дадим вам римского императора - Нерона, гонителя христиан и юношей, стремящихся стать всадниками. Маленькое замечание: седлать осторожно - он, хоть и мерин, а строгий, бьет перед-ними и задними, а будешь валандаться с трензелем, может пальцы прихватить. Вкладывать трензель, говоря по-крестьянски, удила, аккуратно, пальцы совать только в беззубый край. Спицын, повтори порядок седловки! - Подхожу с левой стороны. Если лошадь стоит неудобно, говорю: "Прими!", надевая недоуздок. Зачищаю щеткой коня... - Стоп! Бычун, перечисли части оголовья. - Ремни, - начинает бойко сыпать маленький верткий мальчишка, - два нащечных, налобный, сугловный, подбородный, поводья. Трензельное железо, кольца... - Как оголовье носят в руке? "Как много они знают", - думает Панама. Ему объяснял раньше Борис Степанович, но сейчас все вылетело из головы. Еще хорошо, старик ничего не спрашивает, а то бы опозорился. И вот он тащит, как положено, в левой руке оголовье, седло. Совсем не такое седло, как у жокеев, а огромное, строевое, подпруги волочатся по полу, Панама спотыкается о них и чуть не падает. Хочет подпруги поднять, тяжелое стремя больно стукает его по ноге. Наконец находит денник с табличкой: "Нерон, мерин, рысак орл. 1962 г. р.". Панама осторожно входит. Мерин стоит в углу и злобно смотрит на него. |
|
|