"Борис Алмазов. Самый красивый конь" - читать интересную книгу автора

слабый, в суставах хлипок и мускульно слаб.
- У него есть главное, - сказал Борис Степанович, - у него есть душа.
- Ну что ж. Если она не расстанется с телом за период начального
обучения, может, что и получится. Ибо сказано римлянами: "Сила духа многое
искупает". Итак, слушайте меня, мальчик. Все бумажки - секретарю. С
понедельника, нет, лучше со вторника, я суеверен, на постоянные тренировки.
Первый месяц - два раза в неделю, второй - три, третий - ежедневно, кроме
четверга, ежели вы, конечно, выдержите и не сбежите. Предупреждаю, вы
зачислены из уважения к вашему педагогу. Более вам льгот не будет. И от вас
я о вашем педагоге более не должен слышать. Он сам по себе, вы сами по себе.
Пропуски занятий по болезни, по занятости и прочее исключаются. И
предупреждаю: я набираю осенью сто мальчиков, весной у меня остается пятеро,
и это не значит, что из оставшихся получаются настоящие всадники... Не смею
долее задерживать.

Глава десятая. МАШКА, ТЫ С УМА СОШЛА!



Ах, как замечательно пахнет щами
из школьной кухни! А если повар Галина Васильевна печет оладьи, то запах
проникает даже сюда, в класс. И ребята еще задолго до второй перемены, когда
вся школа ринется в столовую, взволнованно поводят носами. Стриженые
первоклассники мечтают, как они будут слизывать с оладьев клюквенное
варенье. У рослых усатых десятиклассников при одном воспоминании о тарелке
густых щей начинают урчать животы. Вот ведь как устроен человек -
завтракали-то три часа назад, а уже опять есть хочется. Маша Уголькова
зажмуривается и, чтобы не представлять себе румяные булочки и белое молоко,
льющееся в стакан из бумажного кубика, начинает считать в уме, сколько у нее
денег. Медяки и гривенники, пятиалтынные и полтинники и даже несколько
рублевых бумажек завязаны в носовой платок и хранятся в самом потаенном углу
портфеля.
- Марьсанна. - В перемену Маша подходит к учительнице. - Я не смогу
пойти в ТЮЗ.
- Да что ты, Машенька, такой спектакль замечательный... Ведь билетов
всего пять на класс.
- Я не смогу, - говорит Маша и так краснеет, что на глазах у нее
появляются слезы.
- Ну что ж, - вздыхает учительница. - Валя Соловьева, хочешь пойти в
театр?
- Ой-ой, конечно! - Соловьева подбегает к столу, она самая длинная и
самая смешливая девчонка в классе. - Обожаю театр. Просто обожаю!
- Ну вот, возьми билет. Деньги завтра отдашь Маше. Но предупреждаю,
если ты опять начнешь хохотать так, что актеров будет не слышно, я тебя в
театр больше никогда не возьму. По дороге домой Маша старается не смотреть
на лотки с пирожками, но крик толстой продавщицы лезет ей в уши:
- Горячие пирожки с мясом, с рисом, с повидлом!
- Маша, Маша! - К Угольковой подбегает Юлька. - Кричу тебе, кричу! Вот!
- говорит она и показывает новенький полтинник. - Айда в мороженицу!
- Не могу, - говорит Маша. При одной мысли о мороженом у нее начинает