"Борис Александрович Алмазов. Считаю до трех (Повесть) " - читать интересную книгу автора

был в Москве, так там здоровенный мужик в швейцарах стоял. Я говорю:
"Дело-то у тебя какое?" - "Двери, - говорит, - открываю". - "И всё?" И
всё, и ещё ему чаевые дают. И не стыдно! Здоровый бугай! На нём пахать
можно.
- Я вам, Алик, помогу! - засуетилась Катя. - Пойдёмте.
- И я, - встрял Столбов.
- Да сиди уж, - не выдержал Лёшка.
- А чего?
- Сиди, Петя! Ты - гость, - успокоила его Катя. - Алик, возьмите
накомарник. - Она подала Кускову странную шляпу с густой сеткой из чёрного
волоса.
Вадим примерял такую же.
- А что, Альберт! - приговаривал он. - Мы теперь с тобою как турецкие
принцессы в чадрах.
- Мне тут привезли накомарники фабричные, но у них сетка из тюля, -
стал объяснять старый егерь. - Из материи. От дыхания материя к лицу
липнет, и жрёт тя комар как хочет. А волосяной накомарник пузырём стоит. И
не душно, и не лезет никто... Только теперь конского волоса хорошего не
стало.
- Можно нейлоном заменить, - авторитетно сказал Петька. - Леска же
теперь нейлоновая...
- Конечно...
Лёшка и Катя не слушали, чем кончится разговор, они пошли разогревать
кусковскую стряпню.
Кусков торопился, уронил крышку в огонь. А Катя всё делала спокойно и
быстро.
- Странный какой этот художник, - сказала она Лёшке.
- Чем? - удивился мальчишка.
- Нехорошо, конечно, так говорить, - сказала Катя, - но зачем он вас
с Петей поссорить хочет?
- Как это? - не понял Кусков и даже перестал мешать варево.
- Не знаю, - сказала девочка. - А вот только кажется мне - не хочет
он, чтобы вы подружились.
Они стояли у костра молча.
"А может, и правда он нас поссорить хочет, - думал Лёшка. - Может, он
хочет, чтобы я только с ним дружил и больше ни с кем".
- А ты хочешь, чтобы я с Петькой подружился? - спросил он у Кати.
- Очень! Он очень хороший, только немного фантазёр!
- Ладно, - сказал Кусков великодушно.
Он хотел добавить: "Только ради тебя!", но не добавил.
- Вот и хорошо. - Катя длинной палкой сняла с костра ведро. И они
понесли его в избушку.
Антипа Пророков уже достал из мешка свою чашку и ложку. Петька
расставил на столе разнокалиберную посуду.
"Эх! - тоскливо подумал Кусков. - Вот пригласить бы Катю на чай, как
тогда у Вадима пили. Чтобы сахарница серебряная и ложечки и чтобы белые
салфетки и бисквиты... Она бы ахнула и на этого Петьку смотреть бы не
захотела".
Застучали ложки.
- Хорош кондёр! - похвалил старый егерь. - Просто замечательный! - И,